[Bagirka]

Одержимый идеей непременно познакомиться с героиней переписки, Ашот решил попробовать выведать все у Ани. Впрочем, считал он, для этого нужно выбрать подходящий момент, ибо Аня, хоть и выглядела довольной и счастливой их отношениями, все же не проявляла той беззаветной преданности и преклонения, которые обещали бы ее покладистость и откровенность. Однако, прощупать почву ему не терпелось уже сейчас. Они сидели на террасе Старбакса в самом сердце делового центра Соланы, и Ашот решил, что уличный шум, звуки моторов, сирен и разноязычный гвалт могут слегка поспособствовать притуплению аниной бдительности.

- Ты знаешь про этот файл, который Несс разослала всем своим друзьям и знакомым?

Аня, - которой довелось «пережить» обнаружение распечатки в квартире Давида, - вовремя поняла, о чем речь, но в упор не соображала, как ей ответить на этот вопрос. Поскольку предполагалось, что Агнесса разослала файл всем знакомым, Аня не могла не получить его. Однако, не зная намерений Ашота, она решила дать себе время на раздумья. Лениво ковыряясь зеленой затычкой в своем куске пирога, она равнодушно откликнулась с томной улыбкой:

- Ну и что?

- Что «ну и что»? – фамильярничает Ашот, - Ты читала его?

- Так, слегка, невнимательно. Почему ты спрашиваешь?

- Ты вообще в курсе, про кого там, - чья это переписка?

У Ани перехватило дыхание от напрягающей идеи о том, что Ашот мог догадаться об участнице диалога, и она уже инстинктивно подготовилась к «труду и обороне».

- Какое это имеет значение?

- Ну... – не готовый делиться с Аней своими планами завести пикантное знакомство, Ашот был застигнут врасплох этим встречным вопросом, - чисто психологически интересно узнать, что там у них происходило дальше.

- А ты вообще уверен, что это реальные люди? – нашлась Аня, - Неужели ты думаешь, что Агнесса стала бы распространять среди знакомых чужую реальную переписку?

- Ну, то, что она реальная, я не сомневаюсь, это стопроцентно.

- С чего ты решил?

- С того, что для целенаправленной комичности там слишком много драмы и наоборот. Да и шестое чувство тоже кое-что подсказывает. Некоммерчески сделано, понимаешь?

- Не знаю, - вздохнула Аня, всем своим видом показывая, что ей неинтересна эта тема, - если я правильно помню, там вроде все на логичной ноте и завершилось: он вернулся в семью, а она решила положить конец общению.

- То есть, по-твоему, она сейчас свободна?

Обескураженная неожиданным вопросом, Аня стала нервно стучать затычкой по бумажному стаканчику.

- Ты даже не знаешь, когда все это происходило, - ведь могло пройти много лет!

- Нет, это события последних месяцев, потому что они говорили там о смерти L*!

- Ах, ну да...

- Так что, ты действительно ничего не знаешь о них? Особенно о ней, - ведь она живет в Солане!

Аня решила применить другую оборонительную стратегию. Беззвучно рассмеявшись, она выпалила:

- Ну это же не деревня!

- Но она армянка!

- Ах, вот что тебя задело! Так сходи в армянскую церковь и поинтересуйся у прихожан, - кстати, ты знаешь ее имя?

- Да нет, в том-то вся проблема! – горячо восклицает Ашот.

Просияв, Аня сделала глубокий вдох и посмотрела на Ашота нежно и даже с благодарностью. Ашот же, разочарованный малообнадеживающими результатами своего расследования, даже не заметил того облегчения, которое было написано на анином лице. Желание познакомиться с котенком усиливалось у Ашота с каждым днем. Ему казалось, что он уже знает эту женщину вдоль и поперек, и ему ничего не стоит завоевать ее и пережить несколько – а если повезет, то и немало – замечательных по своей эмоциональной, интеллектуальной и сексуальной насыщенности встреч. Котенок стала для него чем-то вроде вожделенной «гейши».

После того, как Арминэ поделилась с матерью известным обстоятельством своих отношений с Давидом, развитие событий в этом своеобразном человеческом многоугольнике приобрело невиданную стремительность. Давиду пришлось пережить неприятнейший разговор на скайпе с матерью, в котором он наотрез отказался что-либо объяснять, ограничившись настойчивым заявлением о том, что между ним и Арминэ никогда ничего не было, и что неплохо бы попросту вспомнить все обстоятельства ее детства, отрочества и юности и понять, что у девушки с возрастом «совершенствуются» способы проявления чувств и методы достижения цели.

- Но ты разве не хочешь задуматься о своем будущем? – спрашивала мать, - С Седой у вас уже все кончено, потому что ни ты не вписал ее в заявление о воссоединении семьи, ни она не настаивала на этом. Дети скоро переезжают к тебе, и вы сможете развестись. Что дальше? Ты ведь молодой мужчина! Чем она тебе не пара?

- Тем, что она мне никогда не нравилась, мама.

- Помню, ты то же самое говорил о Седе, но все-таки послушался нас и женился на ней.

- Это неудачный пример...

- Ну, не всегда ведь мы не правы.

- Дело в другом. Она мне не просто не нравится, а откровенно неприятна, понимаешь? И не заставляй меня объяснять. Кроме того, – если Стэлла тебе еще не доложила, – я здесь не один, и если хочешь знать, я люблю эту женщину.

- Давид, не всегда те, кого мы любим, этого заслуживают.

- Она заслуживает мама, потому что с ней мне хорошо. И весь этот разговор бессмысленный можно уже прекращать.

Перейдя на другие темы, а затем закончив сессию в скайпе, Давид стремительно встал из-за компьютера и, хотя на часах был уже двенадцатый час ночи, взял телефон и выбрал номер Арминэ.

- Арминэ?.. Я прошу тебя никогда больше не произносить мое имя в разговорах с твоей матерью или с кем-либо вообще. Ты уже превысила меру. Я думаю, ты могла бы вести себя приличнее.

Немного помолчав, Арминэ собралась с мыслями и ответила:

- Сейчас у нас с тобой не такие отношения, чтобы я соблюдала приличия. Ты мой первый мужчина, и ты это знал!

- Что ты несешь, безголовая? Какой «первый»? Ты меня держишь за осла? Не знаю как во всем остальном, но в этом ты на сто процентов не новичок! Я не хочу больше говорить с тобой, просто не теряй достоинства.

- Я его потеряю, если не буду с тобой.

- Ты не будешь со мной, потому что это зависит только от меня.

- Ошибаешься. Спокойной ночи!

Когда Арминэ повесила трубку, Давиду вдруг стало впервые в жизни ясно, насколько порой лицемерными и «себе на уме» могут быть девушки, которые воспитываются в патриархальных традициях и строгости, и которые кажутся образцом скромности, прилежания и благочестия. Насколько более искренни и открыты могут быть те, кто с детства привыкли говорить что думают, не быть зажатым в тисках сомнительных в наши дни понятий и делать все, что считают нужным и правильным, приобретая реальный жизненный опыт! Начинать это во взрослом состоянии – дико и неестественно!




Продолжение следует

[Alexey]

Он, конечно не ангел..но вот меня реально, раздражают девушки, которые ведут себя как шлюхи, и после этого, требуют к себе отношения,как к невинным жертвам чужого коварства. :bg:

[Bagirka]

Нет, мне решительно не нравится то, что происходит сейчас между мной и котенком! Она отвечает мне односложно и очень скоро исчезает по каким-то делам, не предполагающим нахождение за компьютером. Мои дни проходят в полном недоумении и неуверенности в том, что ожидает наши отношения в будущем. Весь день теряет свою яркость, если я не пообщался с ней вдоволь.

- Котенок, что ты скрываешь от меня? Что у тебя происходит?

- Принц, ты не представляешь, как мне хочется тебя увидеть! Это единственное, о чем я думаю! Но навалилось столько дел и обстоятельств!

- Ты ведь знаешь, во что тебе обойдется каждый день моего мучительного ожидания!

- Ах, если бы ты действительно мог быть таким же мачо на деле, как на словах!

- А я и есть мачо, котенок! Ты будешь удивлена, но я никогда не плачу, когда мне делают прививки или забирают кровь! Что может быть мачистее?

- Ну ты и оптимист!

- Да, я оптимист, только это никак не изменит моего намерения взыскать с тебя по полной в наш следующий раз.

- Да, ты на самом деле оптимист, потому что даже когда кто-то делает второй номер перед тобой – ты говоришь, это печенье.

- А?.. Ты сейчас заработала еще пять..... нет, еще целых семь хлопков для своей роскошной задницы.

- Пожалуй, запиши, а то забудешь, - не надейся на свою безмозглую шатенистую голову.

- Шатенистую? Что это за слово такое? Ты ведь в курсе, что я говорю только по-английски.

- Нет, я не в курсе, - я думала, что ты говоришь и на мексиканском тоже! У тебя ведь полно мексиканской родни!

- Так... ты помнишь, какого цвета было у тебя сзади после нашей первой встречи? Так вот, это тебе покажется бледно-розовым по сравнению с тем, что будет в следующий раз.

Отправившись к Агнессе на следующий после звонка к Арминэ вечер, Давид еле дождался ухода Лены с Аней, которые, как водится, ужинали у нее. Впрочем, девушки не могли не заметить странной молчаливости Давида и его озадаченно-напряженных взглядов на Агнессу, которые тот тщательно, но тщетно пытался скрыть.

Как только девушки распрощались и Давид с Агнессой утихомирили детей в спальнях, он вытащил ее на балкон и, предложив ей сигарету, - что вызвало ее недоумение, ибо Давид считался противником ее курения даже при том, что она курит лишь пару сигарет в неделю, - закурил сам и начал:

- Я вчера говорил с мамой по скайпу. Она спрашивает, что я думаю о своем будущем.

Сделав затяжку, Агнесса закашлялась.

- Она спрашивает, почему я не женюсь...

- На ком? – пытаясь казаться спокойной, спросила Агнесса.

- Вообще, – соврал Давид.

- Как можно задавать такой вопрос, не имея кого-то в виду...

- Она имела в виду любую женщину, поскольку предполагается, что я здесь как бы не в монахах живу.

- Но ты еще не разведен...

- Это дело пары дней, – раздраженно парировал Давид, явно недовольный отсутствием какого-либо энтузиазма со стороны Агнессы, - я высылаю в Ереван деньги, пару нотариально заверенных бумаг, и мои ребята все там возьмут под контроль.

- А как же твоя половинка? – вертя сигаретой над пепельницей, с кривой улыбкой на мертвецки бледном лице, Агнесса явно пыталась избежать разговора о женитьбе.

- Не издевайся, Несс. Моя половинка – это ты. А Седа – это главное недоразумение моей жизни! – Давид не мог отвести глаз от ее нежного запястья и с трудом сдерживался, чтобы не обнять ее за талию, - ибо разговор этот предполагал некий налет официальности.

- А кто не главное?

- Слушай, хватит мне пудрить мозги. Ты ведь прекрасно понимаешь, что со всеми моими прежними отношениями у меня давно завязано.

- Давид, ты знаешь почему нам так здорово вместе?

- Знаю. Потому что мы созданы друг для друга.

- Потому что мы живем отдельно и можем постоянно отдыхать друг от друга, успеваем соскучиться, не обременяем друг друга ничем.

- Не глупи, Несс. Мы бы прекрасно ужились и под одной крышей.

- Я знаю, Дав, я не сомневаюсь в этом, но это будет уже не та форма отношений, которая мне больше всего нравится. Я не хочу рутины, не хочу повседневности, доступности, обязаловки, повязанности...

Давид продолжал смотреть на ее руки, лишь время от времени поднимая глаза для короткого взгляда в ее лицо.

- Я уже была замужем, и со временем все притупилось, все стало таким... таким смертельно обыденным, - даже при том, что жили душа в душу, - все равно, мне было ужасно жаль нашей прежней страсти и романтики. А с тобой – как видишь, и через долгие годы все как и прежде.

- Разве? А что ты скажешь про последние полгода?

- Ты о чем? – Агнесса предательски побагровела.

- Сама знаешь, о чем.

- Будь мы женаты, все могло бы быть и хуже...

- А не лучше?

- Нет, нет...

- Значит, продолжаем жить в грехе?

Невольно рассмеявшись, Агнесса качнула головой.

- Что ты хочешь от этой жизни?

- Жизни, Дав. Не как у всех, не по шаблону, не по кальке, а своей, уникальной и красивой.

- Значит, когда ты была замужем, – ты была «как все»?

- Понимаю, о чем ты, - конечно, далеко не все женаты, - но я не люблю обязаловки, стандартов, рамок...

- Значит, по-твоему, любовь не предполагает брака?

- Если она не должна превратиться в навязанную привязанность, притупиться, стать «братско-сестринской» или дружеской, то нет, - не предполагает. Потому что любовь не может быть без секса.

- А кто тебе сказал, что в браке любовь без секса?

- В браке скорее уже секс без любви, Дав. Без той, нарядной, первоначальной, как у нас с тобой по сей день.

- Так любовь без секса или секс без любви?

- Дав, нелепое сочетание того и другого, если угодно. - Агнесса нервно погасила и помяла окурок в пепельнице. - Что это за любовь, если секс в ней как рутина? И что это за секс, если там уже не та любовь?

- Ты ведь не хочешь, чтобы я стал это объяснять своим? – усмехнулся Давид.

- Да, - и еще: ненавижу быть обязанной кому-либо что-то то объяснять.

- Ты фантазерка, но опустись на землю...

- Я типичный представитель своего зодиакального знака, и твоего, кстати, тоже. Ты должен понимать меня с полуслова.

- Я понимаю, дурашка... Но я все же не такой «воздушный» как ты! – Давид, наконец, крепко обнял ее, прижав к себе, и, кажется, смирившись – возможно лишь на время, - с ее доводами.

Арминэ, будучи в последнее время особо не в силах выносить разлуку с Давидом и неясность в их отношениях, решила воспользоваться своей дружбой с Ашотом и якобы навестить его. Она надеялась застать Давида дома, но, узнав, что тот сегодня с Агнессой, - еле скрыла досаду и разочарование. Однако, поскольку визит уже нанесен, его следовало провести и завершить, посидев с Ашотом хотя бы полчасика. Дальнейшие события – к огорчению Арминэ, которое ее одновременно слегка удивило, - и к удивлению Ашота, которое его одновременно развеселило, - показались бы весьма неожиданными и странными всем, кто знал даже самую малость об истории их отношений.




Продолжение следует

[Bagirka]

Дело в том, что Ашот, предложив Арминэ угощения, уселся напротив нее и принялся рассуждать о поведении... Давида.

- Я не одобряю того, что он собирается сделать. Он сам не понимает, что все портит и ломает.

- Что «портит и ломает»? – насторожилась Арминэ.

- Он пошел предлагать Агнессе пожениться. Да-да, так и сказал: мы уже неправдоподобно долго встречаемся – пора и честь знать.

Арминэ, бледная, с окаменевшим лицом, уставилась на Ашота, ожидая его дальнейших рассуждений на «заданную» тему.

- Что «портит и ломает»? – повторила она свой вопрос с точностью до оттенков интонации – будто открыв тот же звуковой файл.

- Свои же чувства, да и ее тоже. Ты думаешь, между ними все будет так же красиво и гладко, как сейчас – если они поженятся и станут жить вместе?

- А... почему ты в этом сомневаешься? – Арминэ явно хотелось услышать от Ашота, - которого она всегда считала очень наблюдательным и хорошо разбирающимся в людях, - что-нибудь «обнадеживающее» об отношениях Давида и Агнессы. – Разве мало браков, которые не распадаются?

- Во-первых, я не сказал о распаде, – я лишь сказал о стопроцентном дауншифтинге. Во-вторых, речь не столько о Давиде, сколько об Агнессе. Насколько я успел ее узнать, она не из тех, кто создан для стандартной семейной жизни. Мне почему-то даже кажется, что она ему откажет. Хочешь, поспорим?

Арминэ, разочарованная объяснениями Ашота, окончательно сникла, подумав о том, что Агнесса, возможно, и отказала бы Давиду, если бы между ними не состоялся тот разговор возле школы. Теперь же, когда Агнесса почувствовала вкус возможной потери, она может и не решиться на отказ.

- И ты думаешь, что она ему откажет?

- Я в этом практически уверен. Это тот же тип женщины, что и «котенок» из твоего файла. Слушай, кстати... ты так и не узнала, кто эта женщина? Неужели в Солане армянка с такими данными может затеряться среди своих?

- Да нет, я не знаю ее, - а тебе-то она зачем?

Удивившись и в то же время веселясь своей «свободе» в общении с Арминэ, - одно присутствие которой совсем еще недавно вызывало у него восторженный трепет и напряженное «матримониальное» оцепенение, -ах, эта Америка! Как скоро она меняет людей, делая их свободными почти от всего, что не имеет практического значения! – Ашот смело и честно, -хотя и кратко, - ответил:

- Мне интересно увидеть эту женщину и пообщаться с ней.

- Знаешь, мне тоже, но... никто про нее ничего не знает.

- Дикость какая-то! Жаль, что там даже имя ее вычислить невозможно! – с досадой воскликнул Ашот.

- Значит, тебе нравится эта женщина тем, что она похожа на Агнессу? – кокетливо улыбнувшись, спросила Арминэ, - я почему-то привыкла думать, что у тебя другой вкус.

- Не помню, Армин-джан, говорил я это тебе или нет, но я считаю, что есть тип женщин, которые вне вкуса и вне оценки, - они просто универсально привлекательны, - для девяноста девяти и девяти десятых процентов гетеросексуальных мужчин!

- А я – для какого процента мужчин привлекательна? – продолжая играть в капризное кокетство, осведомилась Арминэ.

- Ты? – Ашот беззвучно рассмеялся, и его лицо сделалось ласковым и снисходительным, - Есть такие женщины, которые просто-напросто созданы для одного единственного человека на Земле. Ну, или для такого редкого типа людей. Это другая крайность. Так что, милая моя, ты бы понравилась только небольшому проценту определенно настроенных и определенно воспитанных людей, к которым я отношу... относил и себя тоже.

- Относил? – Арминэ повторила это слово и с удивлением почувствовала, как у нее резануло где-то в груди от мысли, что Ашот уже не относится к ней по-прежнему.

В разговоре возникла пауза, и Ашот, прищурившись, потянулся за сигаретой,в то время как Арминэ, смакуя и оценивая свою реакцию, была полна возмущения и разочарования. Как же она может рассчитывать на ответные чувства совершенно равнодушного к ней Давида, если даже пылкий воздыхатель Ашот смог к ней охладеть, увлекшись женщиной, «похожей на Агнессу»?

- А если бы я вела себя так же, как Агнесса или этот «котенок» - ты бы разве не счел меня распущенной?

- Армин-джан! – назидательно возвестил Ашот, отбросив зажигалку, - кесарю-кесарево, Богу-Богово.

- Что?

- Ну, могу и по-другому сказать – «зачем корове седло?». Ты хороша именно такая, какая есть, - а если бы ты стала повторять чужие манеры и стиль... – он пожал плечами, - иногда это срабатывает, но это очень тонкая игра, и она требует умения, правильных ставок и установок.

Последние несколько слов Ашот сказал по-русски, и это придало особую торжественность и весомость его мыслям, заставив Арминэ невольно поймать себя на том, что именно правильных ставок и установок она и не сделала при попытке завоевать Давида, копируя предполагаемое поведение «котенка».

- Поэтому, - продолжал Ашот, - если бы ты вдруг стала вести себя как Агнесса или «котенок», то не вызвала бы у меня ни восторга, ни умиления, а наоборот... в лучшем случае – недоумение.

- А в худшем?

- Пойми, Армин-джан: то, что эффектно и неотразимо у одних, выглядит навязчиво и противоестественно у других. Это целая наука, целая школа, - как без ошибок и без нелепостей сменить образ действий и имидж вообще. А если делать это абы как, то можно наломать кучу дров по пути...

Разговор с Агнессой Давид решил продолжить в спальне, когда она будет в особом состоянии нежной истомы и «обмякшей ублаженности», - он привык считать, что в эти короткие минуты женщины более податливы и сговорчивы.

- Дурашка...

- А? Что такое, любимый?

- Давай-ка мы сделаем вот что... я просто надену тебе кольцо, - и мы не будем пока говорить о женитьбе. Просто пусть всем будет ясно, что мы обручены.

- Кольцо... а тебе?

- Ну, и мне тоже...

- Ух ты!

- Ага... и никто больше не станет приставать ни ко мне, ни к тебе, правда?

Расхохотавшись, Агнесса обняла Давида, и он понял, что практически «спасен». Сама же Агнесса была рада лишь тому, что о женитьбе пока не идет никакой речи. Принц по-прежнему занимал наиболее важное место во всех ее помыслах, желаниях и порывах. Она не могла припомнить ни одного случая в своей жизни, чтобы мужчина вызывал в ней столь глубокое и столь долговременное чувство вожделения и болезненной, перманентной, чуть ли не истеричной страсти. Бывало такое и с мужем, и с Давидом, - но не столь долго и не столь мучительно - видимо, из-за того, что их она видела чаще, и они были у нее «в кармане» - в отличие от Принца, который «навеки повязан» с другой женщиной. Агнесса уже привыкла к своему состоянию, и почти не обращала внимания на факт «лицемерия и неискренности», которые объективно сопровождали ее отношения с Давидом, ибо субъективно она никоим образом этого не ощущала, прекрасно сочетая в себе вожделение и нежность в отношении Принца и добрые, подкрепляемые давней близостью и личностной привязанностью чувства к Давиду. Даже спать с ним в последнее время стало вполне терпимо а порой даже и приятно для нее, – в отличие от того, что было до разговора с Арминэ. Более того, она с каждым днем укреплялась в мысли, что не столько не желает потерять самого Давида, сколько отказывается уступать его кому-либо, тем более, когда возникла ситуация соперничества. Чертовы самолюбие и эгоизм, которые она так насмешливо и высокомерно осуждала в других, и с которыми никак не могла справиться сама!

На другое утро Арминэ подловила Давида на парковке и, не дожидаясь его неприветливой тирады, произнесла полуиздевательским тоном:

- Ну что, Дав, тебя можно поздравить?

- С чем? А, да, поздравь меня. Я женюсь на Агнессе.

Глаза Арминэ наполнились слезами, но она, преодолев себя, тряхнула короткой густой шевелюрой и дерзко вскинув голову, спросила:

- А Седа? А развод?

- С этим я разберусь. Главное, что Несс согласна быть со мной.

- Ты знаешь, как мне больно все это слышать? Давид, ответь мне на один вопрос. Есть ли на Земле женщина, которая любит тебя дольше, чем я? Есть ли такая, которая свернула бы горы, чтобы только жить в одной стране, в одном городе с тобой? Через что мне только не пришлось пройти, чтобы добиться этого, ты ведь даже не знаешь!

- Ну, я примерно представляю... - Давид осекся, встретив ее голубой, влажный взгляд, - Извини, Арминэ-джан, но твои глупости – это только твои глупости. Я не обязан под них подстраиваться. Не знаю, что еще тебе сказать.

И, чуть ли не вприпрыжку подойдя к двери своей машины, он стремительно уселся на водительское сиденье, и через несколько секунд машина уже исчезла из поля зрения Арминэ, которая, постояв с минуту, направилась было к своему автомобилю, когда увидела, как из Приуса, припарковавшегося у здания, где живет Агнесса, вышел броский молодой человек замечательно высокого роста и стал озадаченно прохаживаться и высматривать вход в здание, будто пытаясь сориентироваться. У Арминэ возникло необъяснимое и непреодолимое ощущение давнего знакомства с этим человеком, - она будто уже знала о его росте, о его «нордической внешности», о его больших чувственных губах, «аппетитно врезающихся в щечки», о его глазах, «мерцающих васильковым любопытством», а также о «младенческом очаровании», которое, как писала «котенок», вызывает у всех женщин материнский инстинкт и желание покормить и приласкать. Не веря своим глазам, Арминэ начала движение в сторону Приуса, будто ноги сами несли ее независимо от ее намерений. Бросив короткий взгляд на неестественно медленно двигавшуюся в его направлении девушку, молодой человек юркнул в ворота, открытые изнутри пожилой парой жильцов, весьма вовремя вышедших прогуляться.

Продолжение следует

[Bagirka]

Суетливо копаясь в сумочке, Арминэ нащупала, наконец, телефон и стала набирать номер.

- Ашот! Ты уже вышел на обед? Нет еще? Слушай, я сейчас видела Принца! Это точно он, - ты сам убедишься. Таких нет больше, чтобы настолько совпадали с описанием! И потом – я просто шестым чувством это как-то поняла. Да вот здесь, на Лаурел-Авеню, напротив плазы! Понятия не имею. Да, только поскорее!

Лена, позавтракав с Агнессой и распрощавшись с ней, когда та вышла по делам, решила остаться и убрать посуду. Услышав звонок в дверь, Лена решила, что, вероятно, Агнесса забыла ключи и вернулась за ними. Каково же было ей увидеть на пороге Принца!

- Привет, красавица, - как-то обыденно, словно с давней знакомой, поздоровался он, - меня зовут Стэн, я пришел к... Агнессе... Я правильно произнес ее имя?

- Да, она живет здесь. - Лена растерянно улыбнулась, не в силах скрыть смущение и восторг.

- Скажи ей, что у меня мало времени, и я просто хочу увидеться с ней на пару минут.

- Странно, что вы разминулись, - заметила Лена, слегка оправившись от потрясения неожиданным визитом, - она ведь только что вышла... хотя она, видимо, пошла по другому коридору – к подземному паркингу...

- О, спасибо я попробую ее там найти.

- Ну, если не найдете, позвоните ей... у Вас есть ее телефон?

- Звонить ей бесполезно, она никогда не отвечает, во всяком случае, мне.

- Да нет, это просто она звук постоянно отключает, а вибрирование не всегда чувствуется, особенно, если телефон в сумке, - горячо восклицает Лена, словно пытаясь продлить разговор.

- Так в какую сторону мне нужно? – чуть ли не подпрыгивая от нетерпения, спросил Стэн.

- Это вот тут, левее, потом вниз по лестнице, и там будет вход в паркинг. А что ей передать, если Вы ее не застанете? – кричала Лена ему вслед.

- Скажи, что я был в Солане на интервью по работе, но потом мне нужно было срочно возвращаться в Фуллертон. Пока!

Принц, однако, не успел вовремя попасть на подземную парковку, и, не застав там уже никого, он был вынужден проделать обратный путь через здание, чтобы вернуться к уличным стоянкам. Он коротко поздоровался с молодой парой, сосредоточенно изучавшей его авто, и, не сказав ничего больше, сел за руль и уехал.

- Ну что скажешь, Ашот-джан? Можно верить моей интуиции? – улыбалась Арминэ.

- Похож, похож, - ответил Ашот, - жаль, что я вовремя не сообразил разговорить его...

- Но он явно слишком торопился, он был закрыт для разговоров.

- Да, но у нас уже достаточно данных: номерной знак с фуллертонской дилерской фирмой, да еще эти детские сиденья, - у него явно есть маленькие дети.

- Да он, это он! С абсолютной точностью могу сказать! – воскликнула Арминэ.

- Так что он мог тут делать? Ну, явно ошибся адресом, потому что слишком скоро уехал. Да и вообще, судя по документу, они расстались с котенком как минимум пару месяцев назад, так? Что ему еще делать в Солане?

- Приехал намылить шею Агнессе за то, что она разослала его тайную переписку всему Интернету, - пошутила Арминэ, и они весело рассмеялись.

- Ну что, поехали, пообедаем, – предложил Ашот, и они направились к плазе, где помимо магазинов и офисов, расположилось несколько кафе и ресторанов.

У Лены же была назначена встреча с врачом, за которую она должна была заплатить полную цену наличными, ибо у нее не было ни вида на жительство, ни страховки. Она собиралась в этот же день, заполучив справку о беременности, объявить о будущем ребенке всем троим потенциальным отцам, которые понятия не имели о существовании друг друга. Впрочем, с двумя из них были использованы защитные средства, и Лена была практически уверена в отцовстве третьего. Однако, поскольку даже с защитными средствами – если не использовать их по всем правилам, - беременность не исключена, Лена была готова смело объявить о своей беременности всем троим: и дантисту, и сержанту, и студенту. К последнему она испытывала наибольшую симпатию, - да и внешне он ей нравился больше, чем двое других, которые были постарше и менее привлекательны. Однако, симпатия эта не предполагала беззаветной и безумной страсти, - у Лены была лишь одна цель: закрепиться в Америке и, таким образом, не быть вынужденной рано или поздно возвращаться в Россию. Что же касается материальной стороны вопроса, то, конечно, дантист был наиболее выгодной партией. Брак же с сержантом сулил ей периодическое долговременное отсутствие мужа дома, бесплатное жилье, медицинскую страховку, скидки в лучших магазинах и, главное, льготное обучение практически в любом вузе. Проблема была лишь в том, что ни с кем из потенциальных мужей Лена так и не говорила о своей визовой ситуации, и она не имела никакого представления о том, как каждый из них прореагирует на сообщение о будущем отцовстве. Именно это – реакция на беременность – и послужит для нее отправной точкой к решению о том, кого же из них продолжать «обрабатывать», оставив двоих других в стороне.

Я пока не сообщил котенку о своих планах переехать в Солану. Уверен, что наиболее уместным будет сказать ей об этом постфактум, когда все решится окончательно. Она наверняка будет рада и счастлива, и я смогу видеть ее так часто, как захочу! Однако, поскольку сегодняшнее собеседование прошло не в самой многообещающей обстановке, да и босс, как я успел понять, гей, - я не особо рассчитываю на результаты сегодняшней поездки в Солану. Других же откликов на мои заявления пока не поступало. Поэтому я не оставляю идеи встретиться с котенком в Ла Реконкисте в ближайшее время. Я искренне надеюсь, что чем больше мы будем встречаться, тем слабее и обыденнее станут мои чувства к ней, и я буду способен управлять ими, не вызывая никаких подозрений и нервных срывов у Шэннон. Одному Богу ведомо, как мне уныло и тоскливо рядом с ней, да еще при мысли о будущем ребенке. Бедное, ни в чем не повинное создание! Я уже люблю его, – но именно жалость и досада за то, что эта беременность была незапланирована и нежелательна – по крайней мере для меня – и подпитывают эту любовь, и я не считаю это нормальным. Я понимаю, что глупо и неправильно жить двойной жизнью, но мне кажется, я все-таки заслуживаю несколько счастливых минут в стороне от всего этого безумия, которое мне как-то странно и незаметно навязала Шэннон за несколько лет нашего брака. Котенок говорит, что я наверняка любил Шэннон, раз женился на ней. Я же не уверен, что мне вообще знакомо это чувство... я слишком эгоистичен и легкомыслен, чтобы впасть в него. Всегда, находясь с девушками, которые мне очень нравились, я скорее получал удовольствие от их восторга, их чувств, их привязанности, - это было лестно, и мое самолюбие просто купалось в лести. Других чувств я просто не знал. Любовь же, проявляемую по отношению ко мне, я принимал как ни к чему не обязывающее должное, а страдания девушек – как их собственные проблемы, вызванные их же глупостью. Я был всегда добр, ласков, практически безотказен, и я не понимаю, что их всех так расстраивало. Не думаю, что они были бы довольны, если бы я просто выбрал одну из них и замкнулся лишь на ней. Я же был доступен всем и во всем, кроме, конечно, долговременных серьезных отношений.

Что касается женитьбы, то, как это часто бывает, «глубоко продуманный подход» дал прямо противоположные результаты. Что-то в этой жизни смолоду научило меня не особо доверять красивым и образованным девушкам. Большинство из них, как показывал опыт моих молодых лет, – стервы и зазнайки. Они хороши постели, хороши для ни к чему не обязывающих встреч, и у меня никогда не было проблем с ними. Когда же мне исполнилось тридцать, девушки стали просто гроздьями виснуть на мне с предложениями o женитьбе, - будто чувствуя, что я сочту этот свой возраст поворотным. Я выбрал самую спокойную и неприметную из них. Женитьба – дело серьезное. Мой выбор поверг в шок не только моих поклонниц и друзей, но и мою семью. Мой старик, когда я объяснил ему свой выбор, покачал головой и с грустной улыбкой заметил, что чем тише воды, тем глубже они текут, - но я – из глупого упрямства, - сделал по-своему. Между мной и братом Робертом так до сих пор продоложается негласная конкуренция в борьбе за звание паршивой овцы в семье. Я лично считаю таковой себя, так как несмотря на «состоявшуюся» семейную жизнь, не чувствую себя счастливым и довольным. Роб же, не имея ни семьи, ни детей, счастлив и доволен. В общем, мы дополняем друг друга в паршивости. Он к тому же дико романтичен, и так ни разу и не женился именно потому, что «не нашел свой идеал». Помню, правда, как я – неожиданно для самого себя, - был взбешен по поводу его соответствующего замечания о котенке, когда та появилась среди моих друзей в социальной сети. Сам я редко там бываю, но мы с котенком решили наладить и эту линию контактов. «Как-то эта молодая леди не вписывается в круг твоих быдловатых подружек по сети» - заметил Роб на другой же день после ее появления в моем списке. Впрочем, с этим было трудно не согласиться, и не за это я рассердился на брата. Просто потом он спросил, не замужем ли она, потому что ему она кажется тем самым долгожданным идеалом. Я мог бы поклясться на Библии, что впервые в жизни ощутил непреодолимое чувство собственничества и необъяснимого опасения – даже не опасения, – реального страха! – что котенка может увлечь кто-то другой. Смешно и бессмысленно, особенно, при моей семейной ситуации, - но это так! Это была не та моя юношеская ревность, основанная только на самолюбии и чувстве соперничества. Здесь у меня возникла реальная боязнь настоящей личностной потери, катастрофы, краха. И, едва допустив предательскую мысль о том, что вот, наконец, к сорока годам ко мне пришло настоящее чувство любви, я трусливо решил погасить его в себе. Я общался и общаюсь с котенком, не говоря ей и десятой доли того, что на самом деле чувствую и желаю. Я вообще не привык распускать сопли, но никогда раньше мне не хотелось этого так сильно, как теперь. Я стал сентиментален, но мне удается сохранять внешние признаки своего привычного состояния себялюбивого пофигиста.

Продолжение следует

[Bagirka]

Агнесса просто физически не имела времени полноценно пользоваться социальной сетью, поэтому, бывала там редкими наскоками и по особым уведомлениям. Когда ей пришел запрос на знакомство от пользователя с совершенно непонятным, наверняка вымышленным именем, она поначалу растерялась и стала разведывать его контакты. Поняв, что никто и ничто не объединяет ее с этим юзером, она отсрочила подтверждение. Через несколько дней запросчик написал ей сообщение, в котором просил ее если не добавлять в свой список, то хотя бы просто поговорить. Обратив внимание на то, что собеседник живет на противоположном побережье, Агнесса выразила недоумение столь настойчивым его желанием общаться на таком расстоянии, на что тот заявил, что впервые за свои сорок с лишним лет чувствует в ней неповторимо единственную подходящую себе женщину. Давно привыкшая к самого разного рода комплиментам и даже уставшая от них, Агнесса все-таки была польщена, поскольку она была всего лишь женщиной, - а для них – даже для самых умных - комплименты всегда уместны, - даже самые нелепые. Дополнительную интригу в ситуацию внес для Агнессы тот факт, что этот юзер наверняка практически не знал ее как человека, собеседника и друга, и тем ценнее был его комплимент, и тем более проницательным и чувствительным он ей казался. Он, судя по всему, не был интернет-персоной, так как даже единственное фото в его профиле представляло собой какую-то нерелевантную картинку. Не имея ни малейшего представления о внешности нового собеседника, Агнесса тем не менее заинтересовалась его личностью. Больше всего удивил ее тот факт, что она была способна вообще чем-либо заинтересоваться при столь неуправляемой и неутоляемой влюбленности в Принца и co столь запутанной ситуацией с Давидом, который «надел на нее кольцо».

Будучи убежденной приверженкой теории о том, что ничто в этой жизни не происходит случайно, Агнесса дала шанс развиться этому диалогу, и в общем-то не пожалела. Собеседник обладал чувством юмора, широкими познаниями во многих областях, включая экономику, политику, а также эзотерику и иже с ней, и единственным, что, пожалуй, вносило определенный дискомфорт для Агнессы, было обыкновение Ветра (под таким именем он и был зарегистрирован в социальной сети) время от времени горячо признаваться в любви и осыпать ее изысканными комплиментами, часто в поэтической форме или в виде строчек из разных известных и не очень песен. Она тем не менее никак не реагировала на эти излияния, и посему через пару сообщений они уже снова говорили о чем-то отвлеченном. Тем не менее, считая Принца своим доверенным лицом, она то и дело делилась с ним некоторыми изысками от Ветра, и, конечно же, львиную долю этих сообщений составляли комплименты и любовные признания.

- Ты представляешь, что мне написал мой новый знакомый из социальной сети? Вот, полюбуйся, копирую.

- Ты считаешь нормальным для приличного человека писать такое незнакомой женщине, которая его в глаза не видела?

- Но ведь красиво, поэтично!

- Да это типичный туфтеж закоренелого романтика, у которого наверняка нет и никогда не было в жизни других забот кроме как упиваться своими своими фантазиями и культивировать свой романтизм.

- Стэн, ты слишком категоричен!

- Я уверен, что он рассылает это многим другим женщинам, а потом блаженствует от того, как они тают. Что ты с ним связалась? Уж о твоем-то детекторе лажи я был весьма лестного мнения!

- Может быть, я нахожу в нем то, чего мне недостает от тебя?

- Тебе всего достает от меня! И вообще, как насчет того, чтобы встретиться? И предупреждаю, я не желаю слышать никаких отговорок! Даже если ты слегка не в порядке – мне все равно! Завтра! Ты знаешь, где...

Не будучи согласной с Принцем в его мнении о Ветре, а также делая Принцу скидку на том, что он, вероятно, просто ревнует, Агнесса продолжала общаться с Ветром, и в какой-то момент, когда он целый день не появлялся в сети, она поймала себя на том, что ей чувствительно недостает его посланий. Кроме того, ее сильно интриговало его упрямое нежелание прислать свое фото, несмотря на ее многочисленные просьбы. Допустить мысль о том, что он попросту непривлекателен, Агнесса не только не хотела, но даже и не могла, так как интуиция подсказывала ей совершенно иное.

- Ну все, завтра мы, наконец-то увидимся с моим Принцем, и кто бы только мог представить, как я по нему соскучилась!!! – воркует Агнесса, не в силах скрывать свое возбуждение при укладывании вещей в сумочку.

- Да уж, вот теперь я тебя понимаю лучше, чем в прошлые разы,- весело заметила Лена, - ради того, чтобы переспать с таким хоть раз, – уже стоило появиться на свет!

- Лена, ты ли это? – бросив на подругу короткий взгляд исподлобья, мрачно заметила Аня.

- Ань, Агнессу задушить нужно за то, что она нам толком его не описала!

- Не поняла, за что? – усмехнулась Агнесса.

- Ты почему не предупредила нас, что твой Принц – это просто... ах, ну просто бэбичка и... ангел во плоти! Правда, я его так и не потрогала, так что насчет плоти даже не уверена.

- Я ведь говорила...

- Говорила! – весело передразнивает Лена, - мало ли что говорит влюбленная женщина! Ты должна была это все время повторять, потому что... ну да, на фото невозможно увидеть, как у него глаза пыхают. Это же просто лазер какой-то!

- Успокойся, Лена, что с тобой? – ворчит Аня, - Ему ведь под сорок...

- Да я же не замуж за него собралась, - хотя если хочешь знать, он выглядит на двадцать пять, ну на тридцать, если с натяжкой, - я его видела вот как тебя сейчас!

- И к тому же ему не нравятся блондинки! – добавила Аня.

- Как? Откуда эти сведения? – И Лена с наигранным возмущением, уперев руки в талию, - все еще девственно стройную, - уставилась на Агнессу, - почему я этого нигде не читала?

- Видимо над этой частью работала Аня, - рассмеялась Агнесса.

- Да, я работала над этой частью.

- И что конкретно он писал? Может быть, ты не так поняла? – не унималась Лена.

- Он писал, что его сводят с ума женщины с темными волосами, то есть, по сути, ничего особенного про блондинок. А, нет, там было еще, мол что если у него они и были, то только в виде исключения, и эти случаи как раз напрочь отбили у него всякую охоту к дальнейшим с ними встречам, - отчеканила Аня так, будто зачитывала текст на радио.

- Скажите пожалуйста, какой избирательный! – искусственно надув губки, ворчит Лена, - но он наверняка знает, что русские девушки – самые красивые на свете!

- Да, я ему говорила про это как раз в той же ветке беседы, - вставила Агнесса, - но он заявил, что на его взгляд, это неправда.

- Вот подлец! – веселилась Лена.

- Не то слово, - сволочь! А когда я стала настаивать, он заявил, что это типичный туфтеж.

- Да я его придушу! Ох уж эта мексиканская реконкиста! Теперь-то я соображаю, насколько далеко она зашла, если такие парни пропадают!

- Ну такой у человека вкус, – простодушно объясняет Аня, - мы еще его жены не видели – боюсь, что и она весьма и весьма на любителя.

- Ну, а где вы видели нормально выглядящую мексиканку? – высокомерно усмехается Лена, - Только в кино... В жизни я не встречала ни одной.

- Да кто их знает... – осторожно мурлычет Агнесса, - эмигрируют-то оттуда не самые благополучные, а какая у них ситуация с социальным расслоением, ты сама знаешь. Все богатые – типа не имеют ни единой капли местной крови, у них все сериалы на эту тему. Там по внешности судят – чем светлее, тем более вероятно, что богат или из обедневших идальго, или чей-то там внебрачный... Так что, мало ли кто мог сюда эмигрировать, - ну не мог же он выбрать себе в жены прям совсем никакую!

- Ну, увидим как-нибудь, надеюсь... – вздохнула Лена, что явно предвещало смену темы для разговора.

- Расскажи лучше, как твои кандидаты в мужья поживают... – Агнесса угадала направление мысли подруги.

- Все сложно, Несс, - Лена сделала трагичное лицо, - они все, - все! – предлагают пожениться! – и она громко рассмеялась, оглянувшись на Аню, которая, судя по всему, уже слышала ее рассказ, и теперь, натужно улыбаясь, готова была выслушать его еще раз, - Ты представляешь, в какой я идиотской ситуации? Я ведь должна буду двоим из них по какой-то загадочной причине отказать! И они ведь не перестанут общаться со мной после этого, - и выяснится, что я вдруг вышла замуж за другого...

- Погоди, Лена, а почему ты сказала об этом двоим другим, если первый же предложил пожениться? – прищуривается Агнесса.

- Да это же американские тормоза, - они ж не в первую минуту это предложили! Первый, Даг, замялся сначала, весь побагровел, стал тревожно так оглядываться по сторонам, будто он раздетый, спрашивать меня, уверена ли я, разглядывать меня в поисках огромного живота и так далее, и ни слова до следующей нашей встречи. А неопределенность в такой ситуации повергает в панику, и я просто не могла на другой же день не поговорить со вторым, Тони, а этот вообще... стал чуть ли не материться, - ну, не на меня, конечно, на ситуацию как таковую, мол что за хрень, какого черта, как это вообще могло произойти, если мы были предельно осторожны... Ну, я как бы сразу тогда сникла и говорю ему, мол не переживай, тебя мол это ни к чему не обязывает, - а в душе сами понимаете что творилось. И он тоже – только на третий день позвонил и предложил встретиться, чтобы сказать о женитьбе... А я-то ведь к тому моменту уже и Алексу все рассказала. Ха-ха-ха, представляете, что за бардак теперь будет?

Продолжение следует

[Bagirka]

Видя несколько дней подряд Агнесу и Давида с кольцами на руках, прислушиваясь к праздным разговорам на эту тему, а также на фоне угасающего внимания Ашота, Арминэ чувствовала неизбывную тоску и особо остро воспринимала свое одиночество. Ей казалось, что жизнь пролетает мимо нее, унося все шансы, все прелести, все соблазны, а она будто заперта в клетке и не может никак дотянуться до всего этого. Она имела хорошую работу, достаточно друзей и подружек, регулярно устраивающих вечеринки и пикники, жила уже не одна, а на пару с девушкой, оплачивая теперь лишь половину стоимости квартиры, да и вообще могла себе позволить многое из того, что недоступно для многих девушек на постсоветском пространстве. При всем при этом у нее в сознании стояла какая-то непреодолимая блокировка на любые чувства к молодым людям. Она, десятилетиями, во всех возрастах и на всех этапах личностного развития влюбленная в одного и того же человека и направлявшая все свои действия на достижение целей, связанных с этой любовью, никак не могла,а возможно, уже и не хотела почувствовать что-либо новое и иное, более слабое по накалу, более блеклое по драматизму. Недавний разговор с матерью слегка отрезвил Арминэ, но отнюдь не помог ей избавиться от намертво вросших в ее сознание чувств и желаний.

- Девочка, ты поставила нас в неловкое положение. Его мать говорила с ним, и он ей все рассказал. Кому из вас мы должны верить? Я Давиду верю, он взрослый человек и никогда не имел на тебя виды. Как ты могла так его оговорить?

- Он так и сказал – «ничего не было»? – из глаз Арминэ брызнули слезы обиды и отчаяния, - Мама, чем тебе поклясться, что между нами что-то было?

- Мне не клятвы твои нужны, девочка, мне нужен твой здравый смысл, мне нужно, чтобы ты, наконец, повзрослела! После того, что он сказал, - разве я могу настаивать? Тем более, что я действительно ему верю. Что бы ты там ни придумала, - а он считает, что между вами ничего не было. Понимаешь ты это?

- Я только чувствую мама! - чувствую, а не понимаю. И я клянусь, что между нами было достаточно, чтобы он признался в этом!

- Но он так не считает, детка, что я могу сделать? Мы больше сорока лет соседствуем с этими людьми, - зачем ты хочешь внести раздор между нами? Между прочим, о Седе не забывай. Она говорила, что и не подумает подписывать бумаги по разводу, пока окончательно не решится вопрос о выезде детей. Но это ведь блеф, она и после их не подпишет. Так что детка, не теряй зря время, не трать нервы, не растрачивай свою жизнь. Ашот говорил, ты в полном порядке, - вот и пользуйся этим пока молодая и красивая. Как он к тебе сейчас?

- Кто? Ашот? Да не знаю, мама, не знаю... Мне не до него.

- Арминэ-джан, послушай-ка! Пора тебе уже начать прислушиваться к нашим советам. Мы достаточно терпели твои капризы и даже дали тебе шанс попробовать свои силы. Хватит! Не имеешь своей головы – пользуйся нашей, пока не стало слишком поздно! Ответь «да» Ашоту и дело с концом. Поняла?

Пораженная невиданной доселе строгостью и решительностью матери, Арминэ практически лишилась дара речи, и не смогла произнести ничего кроме слова «мама».

- У мамы терпение не безгранично, и я не могу краснеть за тебя ни перед твоим отцом, ни перед нашими соседями. Я все время была на твоей стороне и покрывала тебя как могла. Но теперь это уже невозможно, - ты вышла за рамки. Твое доброе имя – и наше тоже! – под угрозой после того, как мы поговорили с Газарянами. Немедленно дай положительный ответ Ашоту и объявите о своей помолвке! Пусть вся эта непонятная история с Давидом выглядит нелепым недоразумением. Только так ты сможешь смыть позор, - немедленным замужеством. Ты поняла меня?

- Хорошо, мама, я поняла.

Повесив трубку, Арминэ поймала себя на странном ощущении резкого перемещения в пространстве. Разговор с матерью перенес ее в Ереван с его нравами, понятиями и во всем осведомленными соседями, подругами и родней. Она испытывала настоящий трепет от голоса матери и от самих ее слов. Когда же разговор был окончен, девушка вдруг ощутила безграничную силу свободы, независимости и самостоятельности, которыми так щедро наделила ее страна, в которой она проживает, давая ей право поступать исключительно в соответствии с собственными желаниями, мыслями и соображениями. Сидеть на мешке с золотом – и просить по телефону в долг несколько монет, - какова нелепость! Она – в Америке! Никто и ничто не помешает ей жить по-своему!

- Котенок?..

- Странно видеть тебя онлайн в столь поздний час, милый! Тебе ведь на работу завтра!

- Я поспал вечером, и теперь не могу уснуть. Скоро пойду. Ты не забыла про завтра? Что ты делаешь?

- Так, ничего особенного. Все спят, и я гуляю по Интернету.

- Только не говори мне, что тот пошляк снова тебе пишет!

- Конечно же пишет, только он вовсе не пошляк!

- Ты еще не встречалась с ним?

- Сумасшедший! Он живет в Ню-Йорке! Хотя недавно он написал, что готов приехать в Калифорнию только для того, чтобы встретиться со мной.

- Что за... я запрещаю тебе отвечать ему впредь. Хотя парень заслуживает объяснений, так что для начала ты должна просто сообщить ему, что тебе нельзя с ним разговаривать, и никогда больше не писать ему и не читать ничего от него.

- Ха-ха-ха, да за кого ты меня держишь, милый!

- За послушного котенка, который всегда делает то, что ему велено. И так было всегда, не правда ли?

- Всему есть предел, бывший мой Принц! Я не могу упустить случая прочитать о себе, например, такое, полюбуйся.

- Святые угодники! Да это же лажа! Примитивная, протухшая, старая как мир лажа! И откуда только этот придурок знает, что твое тело пахнет фиалками? Вы действительно еще не встречались?

- Не будь идиотом, дорогой! Я уже отвечала тебе на этот вопрос.

- Зачем ты с ним общаешься?

- Мне любопытно... я хочу увидеть его хотя бы на фото. Он загадочный...

- Да... Жаль, что ты так никогда и не разгадаешь эту загадку. Ведь я запретил тебе...

- Ну пожалуйста!!! Я очень тебя прошу, ну только разок на него взгляну и потом перестану с ним общаться.

- Если ты его увидишь, он, возможно, тебе понравится. И поэтому, я говорю «нет» котенок!

- Ты это серьезно?

- Не вздумай пытаться убедиться в этом. Лучше просто перестань ему отвечать. Обещаешь?

- Какой же ты эгоист! С тобой просто невозможно! Ты и с женой своей такой же?

- У меня нет жены. И не уводи разговор в сторону!

- Ах, нет жены! Ха-ха-ха! Ну конечно, это всего лишь мать твоих четверых детей, с которой ты живешь под одной крышей и не можешь никуда вырваться без ее ведома, - какая же она тебе жена?

- Черт побери, котенок! Я завтра возьму с собой тапку и не остановлюсь, пока она не разлетится в пыль о твою задницу!

- Какую еще тапку?

- Желтую, с физиономией Гомера Симпсона, который выдает по высказыванию на каждое нажатие. То-то ты наслушаешься его цитат завтра!

- Не сердись, милый! Скажи лучше, ты действительно не любишь блондинок?

- Какого черта? О чем мы говорили? Ты решила перекраситься?

- Ну, просто ответь на вопрос.

- Я просто всегда предпочитал брюнеток. И мой отец тоже без ума от них, и дед... по-моему, это у нас родовое.

- Твои мама и бабушка – брюнетки?

- Ну, не совсем... но и не блондинки. И потом, можно предпочитать одно, а жениться на другом. Черт возьми, ты думаешь, я забыл, что ты должна мне кое-что пообещать? Ах, мой наивный, сладкий котеночек!

Странным образом, не более чем через минуту после окончания разговора со Стэллой, раздался звонок от Ашота. Арминэ даже допустила мысль о том, что они могли сговориться. Однако, за эту минуту – до звонка Ашота, - в голове девушки пронеслось столько разных мыслей и идей, что она была чуть ли не другим человеком к данному моменту.

- Ашот! Привет! Послушай...

- Привет, Арминэ, у меня к тебе два слова...

- Да, у меня к тебе тоже! А ты про что?

- Я?.. Как дела?

- В норме, - слегка издевательски парировала Арминэ, будто призывая его перейти прямо к делу.

- А как у тебя вообще... я имею в виду на личном фронте?

- Никак... А почему ты спрашиваешь? – насторожилась девушка.

- А ты не понимаешь?

- Ашот, прошу тебя... Давай сначала я скажу тебе кое-что! Слушай... ты никогда не думал... ну, так, невзначай... тебе не приходило в голову, что Агнесса – это и есть котенок?

- Да ты что, Армин-джан, как это возможно, объясни?

- Что делал Принц у ее дома? И потом, по стилю – ты сам говорил – похоже на нее. Да и по обстоятельствам жизни, которые котенок описывал, ну там дети, дом, работа, - все ведь совпадает.

- Ну как тебе могло такое взбрести в голову? Арминэ, скажи честно, тебе все еще небезразличен Давид? Здесь кроются корни всей этой ерунды, которую ты сейчас говоришь об Агнессе?

- Да я вообще-то о тебе думала, Ашот! Ведь это ты интересовался котенком! Но я теперь почти уверена, что это Агнесса. Мне что-то неожиданно стукнуло в голову буквально две минуты назад!

- Ты забыла учесть одну маленькую деталь, - так, пустячок.

- Какой?

- А такой, что Агнесса сама прислала тебе этот файл. Как ты думаешь, стала бы она это делать, если бы это была ее переписка?

- Там между прочим нет ни единого намека на имя этого котенка, а это уже подозрительно...

- Так зачем все-таки она могла прислать тебе это?

- Не знаю...

- И потом, она ведь все время была с Давидом, - они не расставались.

- Ну и что? Есть женщины, которым недостаточно одного мужчины, они хотят покорить как можно больше, и чем больше, тем лучше! Она из таких. Разве ты не чувствуешь?

- Я чувствую нечто иное, - и я тебе говорил это уже не раз: это мужчины обращают на таких больше внимания, а дальше уже идет просто следствие.

- Правильно, мужчины обращают внимание, потому что она вся на показуху!

- Можно быть втрое больше «на показуху», чем Несс, но ничего кроме равнодушия и раздражения не вызывать. Здесь нужна еще и красота, магнетизм...

- Ну вот видишь? И Давид говорил о ней как о чем-то единственном и неповторимом! Если она такая редкость, то как могло в Солане оказаться сразу две таких?

Продолжение следует

[TomCat]

Непонятно. Странно, но это же сочинение мне попалось на другом форуме. И опять по поиску "Армения Ашот". Автобиография? Или раскрученное  эссе на тему мыльной оперы? Даже авторизовался на вашем форуме что бы спросить :)

[Bagirka]

Мне тоже интересно, неужели во всем Интернете нет другого сочетания Армения-Ашот кроме как в моих темах....:unsure:
Привет ТомСаТ, кажется, узнаЮ.... :)))))

[TomCat]

Да, причуды поисковой системы. В реальности я просеивал информацию про Византию, Багратидов и вообще про царские династии Византии. Часть истории Византии это как раз и часть истории вашей Армении. Я искал про Ашота Багратуни основателя династии Багратидов.

Наткнулся на знакомые словосочетания, какой то сексуальный бред про взаимоотношения, решил проверить свои подозрения. Полностью оправдались я уже это читал.

:)

[Gochinazavr]

TomCat (18 August 2011 - 02:58 PM) писал:

Полностью оправдались я уже это читал.

http://forums.bagirka.info/public/style_emoticons/default/smile.gif

TomCat, будь другом, расскажи чем там дело кончилось. Можно в личку. http://forums.bagirka.info/public/style_emoticons/default/smile.gif

[TomCat]

http://forums.bagirka.info/public/style_images/master/snapback.png

[Bagirka]

Ты, че Гочиназавр, ну откудова ему знать,:do: если первый постинг я делаю у себя (здесь), а уж потом копирую на другие форумы.....:bl: Он счас в таких же непонятках как и все.....:dm:

[TomCat]

Эта женщина врет. Я ее фотографию уже где то видел. Все умерли. Или умрут. Не помню.

[Bagirka]

Да однозначно все умрут, :rolleyes:так даже в Библии сказано, :do:- но всех ждет спасениЁ......:ah:

[Juai_Dua]

:biggrinsanta: ЖЕНЩИНА!!! он уже тебя где то видел))))))))))))))

[Alexey]

Ага, - ее фотографию! Пусть он лучше найдет в интернете место,где НЕТ фотографии Багиры.. :biggrinsanta:

[Bagirka]

Молодца, Лексус, золотенький мой лягушонок!!!!:rolleyes::db::cv:

[Bagirka]

Никогда прежде Агнесса не находила себя более красивой и сияющей, чем сегодня, - ни в восемнадцать, ни в тридцать, - никогда прежде! Она не могла налюбоваться собой, поминутно останавливаясь перед зеркалами то в ванной, то в спальне, то в прихожей. Ничего особенного не делала она, - все как всегда: расслабляющая ванна, маникюр, косметические маски, самые обычные процедуры по приведению себя в «идеальное состояние», но, - думала она, - никогда прежде не делала она это с таким вдохновением, страстью и любовью, а если и делала, то попросту не помнит об этом сейчас! - и вот он, результат налицо! Она искренне верила, что едет на встречу с самым красивым мужчиной на земле, и, хотя это будет уже не первая с ним встреча, - именно сегодня она увидит его после долгой и мучительной разлуки, которая сделает эту встречу яркой, незабываемо страстной и эмоционально переполненной! Столько всего им предстоит еще открыть друг в друге, столько прочувствовать, столько испытать! Это будто была яркая и красивая книжка, каждая страничка которой открывалась медленно, сложно и сладостно-мучительно, делая ее тем более интересной, занимательной, притягательной. Агнесса получала истинное удовольствие от этого процесса и сознавала, что именно это ей и нужно, - потому что она не ценит и не признает того, что дается слишком легко и просто. Она научилась благословлять всю эту ситуацию с принцевой несвободой и ограниченной доступностью, потому что ее богатое и гибкое воображение слишком четко рисовало ей картины его предполагаемой свободы, и она моментально тушевалась и замыкалась, представляя себе не только его постоянную доступность – это было бы еще полбеды, - но и его всеобъемлющие присутствие, эгоизм и контроль, наверняка характерные для него в отношениях с женщиной, которая ему по-настоящему нравится, и способные рано или поздно - скорее даже рано – сделать их страсть обыденной и даже навязчивой. Даже если она и не утратит своей силы, - в ней не будет больше того стремительного и яркого романтизма с налетом щемящей драмы и сладостной тоски в ожидании очередной встречи. Агнессе вовсе не хотелось лишаться этих «острых ощущений» - в пользу обыденности и «стандартизации» ее романа. У нее уже были – и не раз! – случаи «стандартизации романов» вплоть до замужества, - и, к сожалению или к счастью, - опыт этот показал полную несовместимость ее натуры и ее свободного духа с подобным положением вещей.

В то утро Арминэ, которая с каждой минутой лишь укреплялась в своем убеждении относительно идентичности котенка, была полна решимости и энтузиазма как можно скорее разоблачить Агнессу в глазах Давида и открыть себе, наконец, путь к его сердцу, который очевидно лежал лишь через труп соперницы. Она раз за разом перечитывала особо «подозрительные» куски диалога, - уже рисуя себе его участницей Агнессу, и все больше и больше убеждалась в своей правоте. Правда, время от времени она задавалась все тем же упрямым вопросом о том, что могло бы побудить Агнессу разослать эту переписку своим знакомым, но, считая ее женщиной легкомысленной, Арминэ довольствовалась версией, что Агнесса, возможно, обожает выставлять напоказ свои проделки, как это свойственно всем, кто считает себя вправе эпатировать и шокировать. И пусть она, как считает Ашот, сто раз заслуживает такого права! Но в этом случае ей придется объяснить это Давиду! Он не поймет и осудит! И тогда они поссорятся, и он, наконец, станет свободным для Арминэ! Она - единственная, кто его любит больше и дольше чем любая другая женщина на земле! Почему она должна от него отказаться? Ради этой ненасытной кошки, которая, состоя в отношениях с таким редкостным мужчиной, осмеливается заводить романы на стороне? Арминэ просто обязана раскрыть Давиду глаза на истинную сущность женщины, которую он считает образцом и идеалом. Да, обязана! И пусть, судя по документу, отношения на стороне давно прекратились, но где гарантия, что она не восстановила их или не завела их с кем-либо еще?!

Что касается Ашота, то для него идея о том, что Агнесса и есть котенок была насколько абсурдной, настолько – а может быть и более – интересной и занимательной пищей для размышлений. Он был всегда склонен к анализу, и получал удовольствие от процесса. Перечитывая документ и воображая теперь Агнессу в качестве котенка, он не находил ни единого повода для сомнений, хотя честно и настойчиво пытался найти таковые. Ни по ощущениям, ни по фактическим данным не удавалось ему обнаружить ни малейших расхождений с тем, что могло бы быть в случае, если бы это была Агнесса. Единственным «недочетом» всей этой истории было для Ашота присутствие Давида в жизни Агнессы. Даже будучи мужчиной, Ашот откровенно не понимал, для чего бы женщине искать и находить кого-то на стороне, при наличии такого любовника как Давид, - а уж история с их «обручением» и вовсе ослабляла шансы Агнессы на обладание званием «котенка» в глазах Ашота, поскольку если Агнесса и есть котенок, то она явно склонна к полигамии, и конечно же отказала бы Давиду в претензиях на брак. Впрочем, поскольку документ показывает, что с Принцем у них все кончено, то и тут у Агнессы, - при всех ее склонностях и пристрастиях - могла сработать извечная подсознательная женская склонность «прикрепляться» к мужчине, - даже когда к этому нет ни экономических, ни социальных, ни «воспроизводственных» предпосылок. Впрочем, больше всего в этой ситуации Ашота беспокоило поведение Арминэ. После вчерашнего разговора с ней ему стало ясно, что она готова прямо сейчас броситься к Давиду со своими «доброжелательными» соображениями насчет Агнессы. А куда ведет дорога, вымощенная добрыми намерениями, Ашот уже знал слишком хорошо. И вовсе не чувства Арминэ волновали Ашота в его опасениях, а реакция Давида и угроза стабильности их отношений с Агнессой. Ашоту было бы жаль, если бы этой симпатичной паре пришлось пережить сложный период или чего доброго разрыв. Не будучи до конца уверенным в идентичности котенка, он все же не исключал «причастности» Агнессы, но даже при этом он не считал возможным ни при каких обстоятельствах делиться с Давидом соображениями на эту тему.

Агнесса в то утро не могла думать ни о чем кроме своей предстоящей встречи с самым желанным мужчиной в своей жизни. Да, так ей казалось, потому что она попросту не могла вспомнить, кого и когда раньше она жаждала больше. Умом она понимала, что наверняка в ее жизни уже бывали такие моменты, но они начисто стерлись из памяти теперь, когда у нее после долгих лет затишья возникла столь экзотическая и ослепляющая страсть. Мало того, что она никогда не встречалась ни с одним американцем, - он оказался к тому же самым привлекательным мужчиной, каких она когда-либо видела, а особую пикантность придавала этому роману экзотическая история кровного родства с возлюбленным, - которая вполне подходила для мелодрамы. Что может быть занимательнее и замечательнее в жизни современной свободной женщины?

Все утро на работе Агнесса беспрестанно выслушивала замечания коллег и студентов о том, как она необычайно хорошо выглядит, и какое от нее исходит чуть ли не физически ощутимое излучение счастья и всепоглощающей любви. С работы Агнесса вырвалась как только смогла, сразу после обеда, и, не заезжая домой, направилась в Санта-Ану. Она – в отличие от прошлого раза, - тщательно подготовила все домашние дела к своему вечернему отсутствию, предусмотрела все обстоятельства, приготовила несколько блюд на ужин детям в соответствии с их капризами, а если зайдет Давид, то и Давиду; договорилась с подружками кто и когда заберет из школы ее малышку, что и как нужно отвечать Давиду, восколько ее ждать и как себя вести по ее прибытии, если вдруг Давид окажется рядом. Ей хотелось пораньше оказаться в Ла Реконкисте и, возможно, прогуляться по Санта-Ане, наедине с собой, без риска встретиться с кем-либо из знакомых, а потом, перед самым приходом Принца, забраться в пенную ванну и дождаться его там, на этот раз заранее предупредив его сообщением, что дверь будет открытой. Он войдет, его чистая и ослепительная улыбка озарит ее душу, обдаст все ее существо нежным и умиротворяющим теплом, и он, словно забывшись, швырнет красную розу в пену, бросится на колени перед ванной, схватит ее за волосы на затылке и с силой прильнет к ее губам своими. Да, так все и будет, - именно так, а не иначе!

Держа в руках подшивку, Арминэ – не то что бы решительно, но и не робко – направлялась домой к Давиду. Она решила пропустить обед, использовав время перерыва на разговор с Давидом, - да и аппетита все равно у нее не было со всеми этими стрессами. Основным же фактором, заставившим Арминэ увидеться с Давидом днем, а не после работы, оказалась уникальная ситуация, когда сразу два клиента, ожидавшихся после обеденного перерыва – оба отменили свои посещения, что давало Арминэ дополнительный свободный час. Она восприняла это как знак и уже ничто не могло остановить ее в неконтролируемом желании как можно скорее опорочить соперницу в глазах возлюбленного, имея на руках «вещдок».

Давид, увидев Арминэ на пороге, предположил, что та зашла либо к Ашоту, - который, к слову, был на работе, либо с каким-то срочным сообщением по работе. Меньше всего ему хотелось думать, что она пришла выяснять отношения, но после истории с пресловутым «обручением» ему было намного проще и спокойнее видеть ее. Приняв из ее рук подшивку, которую Арминэ вручила ему с торжественным лицом и со словами «это тебе к сведению», Давид был весьма удивлен и не стал этого скрывать.

- Не понял, я должен все это прочитать? Это ведь на английском! И так много! Мне лень... что тут такое?

- Тебе лень прочитать то, что пишет твоя Агнесса?

- «Пишет»! Мало ли что она пишет? У нее работа такая! Что тут? – и Давид стал беспорядочно листать подшивку с возмущенно-капризной миной на лице.

- Здесь чат, переписка, беседа, диалог, называй как хочешь! – объявила Арминэ, - Мужчина и женщина. Он – отец троих детей, которому тридцать девять лет, живет в Фуллертоне. Она – тоже имеет детей и живет в Солане, и все время говорит ему, что старше его на год. Есть несколько мест, где совершенно очевидно, что...

- Арминэ, постой, тпру!!! Ты мне можешь объяснить, откуда это взялось у тебя? Ты что, хакнула ее чаты?

Понимая, что прямой ответ на этот вопрос является слабым звеном в процессе выливания ушата помоев на Агнессу, Арминэ решила изменить направление беседы:

- Что для тебя важнее: откуда это у меня или что там в сущности?

- Арминэ, начнем с того, что я этого попросту не стану читать. Есть такое понятие – этика, оно тебе должно быть знакомо хотя бы в теории. Во-вторых, я верю не текстам сомнительного происхождения, а своим глазам, ушам, пальцам – он выставил перед ее лицом свой безымянный палец, - и другим органам чувств и наслаждений.

- «Этика»! – в отчаянии воскликнула Арминэ, едва сдерживая слезы, - Да это вся Солана наизусть знает! И Ашот читал! И он знает, что это Агнесса там участвует в диалоге!

Девушка, выросшая с Давидом в одном городе, прекрасно знала, на какие «кнопки» следует нажимать в той или иной ситуации, - для достижения той или иной цели...




Продолжение следует

[Arega]

vot dryan :angry: