[~SHAQ~]

Армянский язык

Армянский язык — язык армянского народа как в Армении, так и в ее многочисленных колониях (в Азии, Африке, Европе и Америке). Армянский Язык начал образовываться, по всей вероятности, уже в VII в. до христ. эры, причем индо-европейские его элементы наслоились на чуждый ему искони язык древнего населения Армении — урартийцев (халдов, алародийцев), сохранившийся в так называемой Ванской клинописи. Большинство ученых (ср. проф. П. Кречмер, «Einleitung in die Geschichte d. Griechischen Sprache», 1896) полагают, что это наслоение явилось в результате вторжения в иноязыковую область Армении народности, представлявшей собою группу, отколовшуюся от фракийско-фригийской ветви индо-европейских языков. Отделение будущей «армянской» группы было вызвано вторжением (во второй половине VIII в. до христ. эры) киммерийцев в пределы территории, занимаемой фригийской народностью. Данная теория основывается на переданном у Геродота (кн. VII, гл. 73) известии, что «армяне являются колонией фригийцев».

В багистанской надписи Дария I, сына Гистаспа [VI в.], уже упоминаются и армяне и Армения как одна из областей, входивших в состав древнеперсидской монархии Ахеменидов. Образование армянского языка. происходило путем ассимиляции, которой подверглись языки старого населения будущей Армении. Помимо урартийцев (халдов, алародийцев), армяне при своем последовательном продвижении в восточном и северо-восточном направлении несомненно ассимилировали и целый ряд иных народностей. Этот процесс происходил постепенно в течение нескольких веков. Хотя Страбон (кн. XI, гл. 14) и передает, что в его время народности, входившие в состав Армении, говорили на одном языке («были одноязычны»), однако надо думать, что местами, в особенности на перифериях, продолжала доживать туземная речь. Армянский Язык таким образом является языком смешанного типа, в котором туземные не индо-европейские языковые элементы объединились с фактами индо-европейской речи новых колонизаторов-завоевателей. Эти не индо-европейские элементы господствуют главным образом обазом в словаре; сравнительно менее они заметны в грамматике [см. Л. Мсерианц, «О так называемых „ванских“ (урартских) лексикальных и суффиксальных элементах в Армянском Яыке.», М., 1902]. По мнению академика Н. Я. Марра, не индо-европейская часть Армянского Языка, вскрываемая под индо-европейским слоем, находится в родстве с языком яфетическими (см.) (ср. Марр, «Яфетические элементы в языках Армении», Изд. Ак. наук, 1911 и др. работы). В результате языкового смешения индо-европейский характер Армянский Язык подвергся значительному видоизменению как в грамматике, так и в лексике.

О судьбах Армянского Языка до V в. христ. эры мы не имеем никаких свидетельств, за исключением немногих отдельных слов (главным образом собственных имен), дошедших в трудах древних классиков. Таким образом мы лишены возможности проследить историю развития Армянского Языка в течение тысячелетий (с конца VII века до христ. эры и до начала V века христ. эры). Язык клинообразных надписей царей Урарту или Ванского царства, на смену которого явилась армянская государственность, генетически ничего общего с Армянским языком не имеет. С древнеармянским мы знакомимся по письменным памятникам, восходящим к первой половине V в. христ. эры, когда Месропом Маштоцом был составлен для Армянского Языка новый алфавит. Этот древнеармянский литературный язык (так называемый «грабар», то есть «письменный») является в грамматическом и лексическом отношении уже цельным, имея своею основою один из древнеармянских диалектов, поднявшийся на ступень литературной речи; быть может, этим диалектом был диалект древней Таронской области, сыгравшей весьма крупную роль в истории древнеармянской культуры (см. Л. Мсерианц, «Этюды по армянской диалектологии», ч. I, М., 1897, стр. XII и след.). О других древнеармянских диалектах мы почти ничего не знаем и знакомимся лишь с их потомками уже в новоармянскую эпоху.

Древнеармянский литературный язык («грабар») получил свою обработку главным образом благодаря армянскому духовенству. В то время как «грабар», получив определенный грамматический канон, был удержан на известной стадии своего развития, живая, народная армянская речь продолжала свободно развиваться. В известную эпоху она вступает в новую фазу своей эволюции, которую принято называть среднеармянской. Среднеармянский период отчетливо обнаруживается в памятниках письменности, начиная лишь с XII в. Среднеармянский большею частью служил органом произведений, рассчитанных на более широкий круг читателей (поэзия, сочинения юридического, медицинского и сельскохозяйственного содержания). В киликийский период армянской истории [XI-XIV вв.], в связи с усилением городской жизни, развитием торговли с Востоком и Западом, сношениями с европейскими государствами, европеизацией государственного строя и жизни — народная речь становится органом письменности, почти равноправным с классическим древнеармянским. Дальнейшую ступень в истории эволюции Армянский Язык представляет новоармянский, развившийся из среднеармянского. Права гражданства в литературе он получает лишь в первой половине XIX в. Различаются два новоармянских литературых языка — один «западный» (турецкая Армения и ее колонии в Западной Европе), другой «восточный» (Армения и ее колонии в России и т. д.). Средне- и новоармянский значительно отличаются от древнеармянского как в грамматическом, так и словарном отношении. В морфологии мы имеем немало новообразований (например в образовании множественного числа имен, форм страдательного залога и т. д.), а также упрощение формального состава вообще. Синтаксис в свою очередь имеет много своеобразных черт.

[~SHAQ~]

Происхождение армянского языка

С ноября 1920 по 1991 г. в Армении, как и в других республиках СССР, наряду с национальным языком, государственным считался также и русский язык.

Но с декабря 1991 года, с принятием независимости, государственным в Армении является армянский язык. Это официальный язык правительства, всех государственных и частных учреждений.

Рождение армянского языка тесно связано с историей страны.
В 387 году Армения была разделена между Византией и Персией. Византийской Арменией, включавшей в себя край Высокого Айка, вскоре после падения армянского царства стали управлять наместники, назначаемые из Византии. В Восточной же Армении, находившейся под властью Персии, цари из рода Аршакуни правили в течение еще 40 лет.

Именно на период этих тяжелейших испытаний приходится "золотой век" армянской письменности.

Христианское богослужение в Армении совершалось на двух языках: греческом и сирийском. Естественно, многое было непонятно широким народным слоям, хотя во время богослужения специальные переводчики переводили отрывки из Священного Писания на армянский язык. Но чтобы христианство овладело душой и сознанием народа, необходимо было его звучание на родном языке. Эту необходимость отчетливо осознавал архимандрит Месроп Маштоц, когда боролся в Гохтне (адм. область в Армении) с остатками язычества. Маштоц был захвачен идеей создания армянского алфавита, которую поддерживали Католикос Саак (387-438) и армянский царь Врамшапух (389-417).

После продолжительной усердной работы, Божественным откровением, св. Месроп в 406 году создает армянский алфавит. При содействии Католикоса и царя св. Месроп Маштоц открывает в различных местах Армении школы.

В Армении зарождается и развивается переводная и оригинальная литература. Переводческую деятельность возглавил Католикос Саак Партев, который в первую очередь перевел с сирийского и греческого на армянский язык Библию. Одновременно он отправил своих лучших учеников в известные культурные центры того времени: Эдессу, Амид, Александрию, Афины, Константинополь и другие города - для усовершенствования в сирийском и греческом языках и перевода произведений отцов Церкви.

В короткий срок с сирийского и греческого на армянский язык были переведены все основные богословские труды: сочинения Иринея Лионского, Ипполита Бострийского, Григория Чудотворца, Афанасия Великого, Епифана Кипрского, Евсевия Кесарийского, Кирилла Иерусалимского, Василия Великого, Григория Богослова. Григория Нисского, Ефрема Сирина, Иоанна Златоуста, Кирилла Александрийского, Исихия Иерусалимского и др., а также произведения греческих философов Аристотеля, Платона, Порфира и т.д.

Параллельно с переводческой деятельностью происходило создание оригинальной литературы различных жанров: богословской, нравственной, экзегетической. апологетической, исторической литературы и т.д.

Вот некоторые из отцов армянской церкви, положившие начало литературной и переводческой деятельности:

Корюн - один из первых учеников Маштоца. В 430 г. отправился в Византию для изучения греческого языка, возвратился в Армению в 434 г. Помимо переводов святоотеческих произведений, ему принадлежит "Житие Маштоца", написанное в 443 - 449 гг. по просьбе Католикоса Овсепа. В этом произведении повествуется о создании армянского алфавита и распространении просвещения в Армении.

Егише - обучался в Александрии. Совершил паломничество к святым местам в Палестине. Является автором множества произведений, из которых наиболее достойны упоминания следующие: "О Вардане и войне армянской'"(454 - 464) - один из шедевров художественной исторической литературы; толкование Бытия; Иисуса Навина, Судьи; "Явление Господне на горе Фавор"; "Учение о Страдании. Распятии. Погребении и Воскресении Христа", "О душе человека" и т.д.

Езник Кохбаци - один из первых учеников Маштоца. В 427 г. был отправлен в Эдессу для совершенствования в сирийском языке и переводе книг, а затем, в 430 г. - в Византию в тех же целях. В 434 г. он возвращается на родину и под руководством Католикоса Саака исправляет перевод Библии и занимается дальнейшей переводческой деятельностью.

Фавстос Бузанд - в 70-х годах V века описал "Историю Армении", в которой была описана политическая и церковная жизнь Армении в 330 - 387-х годax. Это произведение является ценным источником cведений по истории Армянской Церкви описываемого периода.

Мовсес Хоренаци - ученик св. Саака Маштоца после изучения греческого языка и философии в Александрии, Греции и Риме вернулся в Армению в 440 году. Его главное произведение - "История Армении" - было написано во второй половине V века и до XIX века являлось учебником во всех армянских школах и высших учебных заведениях.

Лазарь Парпеци - в конце V века написал "Историю Армении", которая явилась продолжением "Истории Армении" Фавстоса Бузанда - от 387 до 485 гг.

Вклад переводчиков и создателей армянской литературы V века в национальную культуру настолько велик, что Армянская Церковь причислила их к лику святых и каждый год торжественно празднует память Собора святых переводчиков.

[~SHAQ~]

Армянский язык в критских надписях

Формирование армянского языка началось с распадом греко-армяно-арийской общности на соответствующие индоевропейские «диалекты». Первым из общности выделился арийский при сохранении греко-армянской общности. «Греко-армянскому» праязыку свойственны структурные и лексические изоглоссы (отсутствие начального r- в исконных словах и пр.), и схожие основы напр. гр. (gen) родственно арм. (kin) "женщина". Выделившийся затем протоармянский язык вначале был распространен на Армянском нагорье, а затем распространился значительно севернее, наслаиваясь на хуррито-урартский и вытесняя его. По корневому составу к армянскому языку относительно близок греческий – язык палеобалканской группы, в которую входили греческий, фригийский и «протоармянский», и которая распалась примерно 4000 лет назад (по данным глоттохронологии).
Осуществленные нами в 1997-2001 гг. интенсивные исследования древнекритских письменностей показали, что иероглифика острова Крит (ХХІІ – ХVII столетия до н. э.), критское линейное письмо А (XX – XV столетия до н.э.) и Фестский диск (традиционное датирование – XVII столетие до н.э.) фиксируют греческий язык , а так называемые этеокритские надписи греческими буквами, которые не читаются по-гречески (VI – IV столетия до н.э.), являются палеобалканскими (греко-фрако-фригийскими) . Исследователи отмечают близость армянского языка к греческому, указывая, что греко-армянские параллели индоевропейского происхождения очень архаические и восходят к началу II тысячелетия до н.э., то есть к эпохе исследуемых критских надписей.

Наличие в языке древнекритских письменностей выразительных палеобалканских (македоно-фрако-фригийских) черт, отличных от классического греческого языка, невозможность объяснить все зафиксированные этими письменностями языковые факты лишь греческим языком позволяют для интерпретации надписей привлекать армянский язык, который проявляет многочисленные палеобалканские черты. Речь идет о близости армянского языка к фригийскому , фракийскому и догреческому индоевропейскому субстрату – так называемому пеласгскому языку. «…Близость отдельных диалектов догреческого языка к армянскому при более детальном сопоставлении их становится все более очевидной. Эта бросающаяся в глаза близость проявляется не только в звуковом составе, но и в материальном тождестве флексий, не говоря уже об их функциональной тождественности». О пеласгском пласте греческого и армянского языков писал академик Н. Марр (хотя он считал пеласгов носителями доиндоевропейского языка).

Среди возможных догреческо-армянских параллелей одна из самых ярких – догреческ. asp-is «змея», аsp-al-os «рыба» – армян. visap «рыба-дракон». Догреческо-армянские параллели касаются и общественной жизни (догреческ. koiranos, македонск. korannos «правитель» – армян. karan «князь»), и религиозно-мифологических представлений (догреческ. kosmos «вселенная» – армян. kazm, догреческ. ouranos «небо» – армян. veran «палатка»). Протоармянские диалекты, как свидетельствуют языковые соответствия, были и генетически, и территориально близкими к греческим и пеласгийско-палеобалканским диалектам.

Особого внимания заслуживает тот факт, что названия письма в греческом и армянском языках оказываются общими: греческ. grapho «пишу», gramma «буква», grapheys, gropheys «писец» – армян. grabar «письмо», groh«писец». В других индоевропейских языках этот корень передает более архаические понятия, не связанные непосредственно с письмом (укр. жребий, немецк. kerben и др.). Итак, носители протогреческих и протоармянских диалектов имели, очевидно, общую письменную традицию. Ее следы надо искать на Крите (а также, возможно, в урартских иероглифах; надо учитывать и предположение В. В. Иванова: малоазийская иероглифика в древности могла фиксировать не только лувийский, но и хурритский язык, имеющий отношение к армянскому). Сведения о применении в прошлом небуквенного письма можно получить не только при сопоставлении греческих и армянских терминов письма с родственными индоевропейскими словами, но и из самого греческого: graphiketekhne – «живопись» (ср. современное употребление слова графика относительно и письма, и рисования).

Применение армянских данных к анализу критских надписей дает очень важный положительный результат. Так, слоговая надпись da-ku на критской секире из Селаконос уверенно может толковаться как армянское daku «топор» (родственное греческому глаголу thego, thago «острить, точить»).

Название критской столицы Knos(s)osпроисходит от греческого gno(s)tos «известный» (что подтверждается омонимами, употребленными для обозначения этого названия в критской иероглифике). Однако в линейном письме название этого города имеет форму ka-nu-ti, что поясняется только в связи с армянским языком, где имеем canautc «знакомый» (родственное греческому gno(s)tos).

Критская надпись линейным письмом из Кносса, которая начинается группой знаков a-ka-nu-we-ti, фиксирует ту же армянскую языковую форму canautc.

Наконец, в критской иероглифике конца III – начала II тыс. до н. э. (на так называемой восьмисторонней печати) для записи названия Кносса используется, в частности, изображение ракушки (gonthos), что свидетельствует еще раз о близости звучания названия критской столицы (значение этого названия – «известный, знаменитый» – известно и подтверждается значениями названий других критских городов – Фест «светлейший», Кидония «славная») именно к армянскому слову.

Сказанное означает, что критское линейное письмо (ХХ-ХV столетия до н.э.) и даже критская иероглифика (XXII–XVII века до н. э.) фиксируют наряду с греческими языковыми формами те формы, которые находят объяснение лишь в армянском языке. Итак, протоармянские языковые формы имели письменную фиксацию в критских надписях уже в конце третьего тысячелетия до н. э.

[~SHAQ~]

Армянский язык в этрусских надписях

Загадочные надписи на этрусском языке (VII–I столетия до н. э.) всегда вызывали усиленный интерес. Сейчас можно уверенно утверждать, что это язык индоевропейский, с материальными и типологическими параллелями в хетто-лувийских, греческом и других палеобалканских, латинском и других италийских (исследования Б. Грозного, В. Георгиева, А. И. Харсекина и др., в т. ч. автора этих строк; нами были выявлены также этрусско-иранские параллели).

Особое место занимает вопрос об этрусско-армянских языковых связях. Впервые эта проблема поставлена свыше столетия назад . Так, С. Бугге отмечал параллель этрус. makh, mekh “1” и армян. mek “1” (хотя интерпретация этого этрусского числительного не общепринята).

На этрусско-армянские языковые связи указывал и академик Н. Марр , он же ссылался на соответствующие исследования С. Бугге .

Этрусско-армянские параллели интересовали академика В. Георгиева, который, в частности, отметил тождественность этрус. tur-“дарить”, ar- “делать” и армян. turc, arnem с теми же значениями. Однако параллели для этих форм имеются и в других индоевропейских языках (в частности, в греческом), а специфика этрусского письма (неразличение звонких/глухих, о/u) не позволяет говорить о специфичности параллели tur-/turc в противоположность, скажем, греческому doron “дар”.

Первостепенное внимание следует обратить на неповторимые этрусско-армянские параллели. Это, например, этрус. pulum- “звезда” – армян. pcolpcolim “блестеть”, этрус. sval- “умирать” – армян. sualim “умирать”, етрус.ais- “бог” – армян. ajs “ветер, демон”. Среди морфологических сходств – обозначение множества –r в этрусском и армянском, среди фонетических – переход j > l (как армянское luc отвечает латинскому iugum “ярмо”, так этрусское lacth на диске из Мальяно тождественно латинскому iacet “лежит”).

Таким образом, на уровне лексики, морфологии и фонетики этрусские надписи І тысячелетия до н. э. фиксируют языковые факты, специфичные для армянского языка.

Можем сделать общий вывод о том, что протоармянские языковые факты и явления находили письменную фиксацию с конца ІІІ до конца І тысячелетия до н.э., то есть задолго до создания армянской азбуки Месропом Маштоцем около 400 года н.э.

[~SHAQ~]

Армянский язык и хуррито-урартская
группа индоевропейской семьи

Древнюю историю армянского языка нельзя представить без тщательного учета фактов хурритского и урартского языков. Хуррито-урартские языки считают одним из главных компонентов армянского, одним из его древних источников. Исследователи, которые так или иначе исповедуют теорию “двуприродности” армянского языка Н. Я. Марра (теорию синтеза в нем индоевропейского и неиндоевропейского компонентов), связывают неиндоевропейский компонент с языками хурритов и урартов, считая хуррито-урартские языки кавказскими (нахско-дагестанскими).

Однако природа, генеалогическая принадлежность хуррито-урартских языков не может считаться определенной сколько-нибудь окончательно. Показательно, что авторитетный кавказовед Г. А. Климов, который в 1954 г. опубликовал с Я. Брауном работу “Об исторических отношениях урартского и иберийско-кавказских языков”, через несколько десятилетий писал о ней академику УАННП А. В. Маловичко (письмо от 12. ХІІ. 1988): “Вы имеете в виду, как кажется, мою ученическую заметку (напечатанную в годы аспирантуры) о связи нахских языков с хуррито-урартскими, бездоказательность которой мне уже давно стала очевидной, о чем не раз приходилось писать в порядке самокритики”.

Наиболее полной попыткой обоснования принадлежности хуррито-урартских языков к северовосточнокавказским (нахско-дагестанским) есть работа И. М. Дьяконова и С. А. Старостина . Авторы представили 168 параллелей между хуррито-урартской и северовосточнокавказской лексикой, которые охватывают 40% известных урартских и 30% известных хурритских слов . Однако среди этих параллелей 34 слова (20%) – культурные термины, которые часто заимствуются и не могут выступать критерием определения генеалогической принадлежности языка [№№ 1, 2, 5, 7, 11, 16, 18, 21, 22, 23, 24, 28, 30, 33, 34, 36, 41, 45, 50, 66, 67, 73, 85, 90, 95, 110, 113, 114, 121, 135, 136, 137, 144, 145], 15 слов (9%) – ономатопоэтические (звукоподражательные и звукосимволические) и детские [№№ 25, 38, 39, 62, 74, 75, 91, 100, 101, 102, 107, 122, 139, 153, 155], 52 слова (31%) – имеющиеся в индоевропейских и других “ностратических” языках и, таким образом, не являющиеся специфично северокавказскими [№№ 8, 13, 15, 19, 20, 26, 27, 31, 37, 40, 42, 44, 47, 48, 49, 54, 55, 56, 57, 60, 64, 65, 68, 71, 76, 78, 79, 81, 83, 84, 86, 92, 94, 99, 108, 119, 120, 124, 131, 133, 140, 141, 142, 146, 147, 148, 151, 162, 164, 165, 166, 168], 45 параллелей (27%) – натянутые и маловероятные в плане фонетики или семантики [№№ 3, 4, 9, 10, 12, 17, 29, 32, 43, 46, 52, 53, 59, 63, 70, 87, 88, 93, 96, 98, 103, 104, 105, 109, 111, 116, 117, 118, 123, 125, 126, 127, 128, 129, 134, 138, 143, 149, 150, 152, 159, 160, 161, 163, 167]. Итак, имеем 10 возможных параллелей [№№ 14, 51, 69, 77, 89, 112, 115, 130, 154, 156] и 12 надежных параллелей [№№ 6, 35, 58, 61, 72, 80, 82, 97, 106, 132, 157, 158], то есть вместе менее 5% определенных хурито-урартських слов [от начальных 40 и 30%, см. выше]. Но сам С. А. Старостин считает 4-5% параллелей недостаточной близостью для констатирования родственности.

Итак, это сопоставление не дает оснований для сколько-нибудь уверенного вывода о генетической принадлежности хурроито-урартских языков к нахско-дагестанским.

С другой стороны, довольно удивительно, что приверженцы гипотезы о северовосточнокавказской природе хуррито-урартских языков оставляют без внимания исследования Г. Б. Джаукяна , который на огромном массиве основной лексики показал принадлежность хуррито-урартских языков к индоевропейской семье. Исследователь считает, что урартский язык архаичнее любого индоевропейского и, возможно, хуррито-урартские языки отделились от других индоевропейских ранее остальных . Следует вспомнить, что Х. Педерсен отметил близость хурритского языка к древнейшим индоевропейским .

Итак, северовосточнокавказская природа хуррито-урартських языков была постулирована тогда, когда и хетто-лувийские языки еще не считались индоевропейскими. Показательно, что Г. А. Капанцян сделал вывод о неиндоевропейском характере армянского языка после сравнения его с хеттским, ликийским, лидийским, хурритским, урартским, которые к тому времени ошибочно считались неиндоевропейскими . То же самое в другой работе того же автора: “...Армянский язык своим превалирующим генетическим содержанием стоит посредине между хуро-урартской, хетто-лувийской и грузинской языковыми группами этих азианических языков, куда входят, по новейшим исследованиям, также ликийский, лидийский и этрусский языки”. Однако сейчас есть все основания считать и хетто-лувийскую, и хурро-урартскую группы индоевропейскими.

В Научной библиотеке имени М. А. Максимовича Киевского национального университета имени Тараса Шевченко сохраняется с дарственной надписью («Библиотеке КГУ от автора») экземпляр рецензии профессора А. А. Белецкого на брошюру академика Г. А. Капанцяна о происхождении армянского языка [отдельный оттиск из: “Мовознавство”, 1949, т. Х, с. 83-90]. Рецензент подвергает критике “азианическую” (неиндоевропейскую) концепцию происхождения армянского языка, которую Г. А. Капанцян противопоставляет “претенциозной индоевропейской концепции” . А. А. Белецкий пишет: “С определенным удивлением можно убедиться в том, что автор в вопросе происхождения армянского языка старается сделать выводы из цифрового отношения индоевропейских и неиндоевропейских корней в армянской лексике. Если бы такой критерий кто-то применил к греческому языку, то мог бы сделать настолько же определенный вывод относительно его “неиндоевропейского” характера” . Данный спор ясно показывает наличие в армянском языке как индоевропейского, так и неиндоевропейского пластов.

На сегодня доказанной можно считать гипотезу об индоевропейском, а не северовосточнокавказском происхождении хуррито-урартских языков. Особый архаизм этих последних в индоевропейской семье заставляет привлекать их в первую очередь к индоевропеистическим построениям.

В армянском языке обнаруживается, таким образом, наряду с палеобалканским индоевропейским компонентом хуррито-урартский индоевропейский компонент. Оба эти компонента содержат дондоевропейские (в том числе средиземноморско-кавказские) субстраты, что не противоречит общему выводу об индоевропейской природе и палеобалканських языков (фракийского, фригийского, македонского, греческого), и хуррито-урартских. Вспомним мысли А. А. Асмангулян и В. Георгиева о разнородных индоевропейских компонентах армянского языка).

Целиком новое освещение получает в связи со сказанным проблема лексических и типологических сходств между хуррито-урартскими языками и этрусским. Наличие таких параллелей отмечают И. М. Дьяконов, В. В. Иванов, С. А. Старостин, А. В. Маловичко. На многочисленные этрусско-урартские культурные параллели указывает А. И. Немировский . Теперь такие параллели должны интерпретироваться либо в пределах индоевропейского материала, либо в свете общего доиндоевропейского субстрата.

Этрусский язык может рассматриваться как индоевропейский с особенно значительной близостью к хетто-лувийским (Б. Грозный, В. Георгиев) при большом сходстве с греческим (А. И. Харсекин). Очевидно, в Малой Азии ІІІ тысячелетия до н. э. хетто-лувийские языки вместе с этрусским составляли определенный “континуум” (генетическую и территориальную близость) с хуррито-урартскими языками той же индоевропейской семьи, накладываясь на средиземноморско-кавказский субстрат. По-новому может быть поставлена и проблема (индо-)иранского влияния на хетто-лувийские, этрусский и хуррито-урартскиеі языки, тем паче, что давно предложено связывать самоназвание хурритов (Hurri : Harri) с самоназванием индоиранцев Arya.

Итак, современное состояние наших знаний о происхождении армянского языка позволяет говорить о наличии в нем, наряду с неиндоевропейским компонентом кавказского типа, нескольких индоевропейских компонентов. Среди них наиболее признанным и исследованным является палеобалканский. По В. Георгиеву, “исходя из самых характерных черт и особенностей, древние балканские языки могут быть разделены на такие группы, которые составляют близко родственные языковые общности: иллиро-македонская, греческая, фригийско-армнская, фракийско-пеласгская и дако-мизийско-албанская. Фригийско-армянская группа занимает срединное положение среди других групп...” . Вторым основным индоевропейским компонентом армянского является хуррито-урартский.

«Ближайшие генетические связи армянского языка и вопрос о его доисторическом прошлом… составляют одну из тех проблем, в разрешении которых индоевропеистика до сих пор оказывалась бессильной».Это утверждение устарело: именно индоевропеистика делает важные шаги на пути выяснения генетической природы армянского языка.

[~SHAQ~]

Ареальная характеристика армянского языка

Древнеармянский язык согласно его ареальной характеристике традиционно относится к восточной ветви индоевропейского ареала, куда, кроме армянского, входят арийские, греческий, балто-славянские и некоторые древние языки Балкан. Впервые определение армянского языка как самостоятельной ветви и.-е. языковой общности было дано Гюбшманом [H. Huebschmann. Ueber die Stellung des Armenischen im Kreise der indogermanischen Sprachen.-KZ, BD XXIII, 1875]. Однако, наряду с изоглоссами, объединяющими армянский язык с индо - арийскими и греческими, существуют и изоглоссы, связывающие армянский язык с более широкой группой индоевропейских диалектов [Более подробный анализ этих работ дан в очерке Э.А.Макаева «Армяно-индоевропейские лексические изоглоссы и ареальная лингвистика» см. Zeitschrift fuer Phonetik, Sprachwissentschaft und Kommunikationsforschung-Bd. 20, H. 5\6 Berlin 1967]. Ареальная характеристика армянского языка в настоящее время, благодаря выявлению ряда изоглосс, значительно расширяется. Анализ новейших данных приводит к выводу о том, что значительное количество лексических изоглосс связывает армянский язык не только с южными, но и с северным ареалом индоевропейских языков (напр., нем.- der Fuss, англ.- foot, арм.- /vot/ «нога» или нем.-die Tuer, англ.- door, арм.-/du:r/-«дверь»). Так, Г. Зольта и Э.А. Макаев обращали внимание на кельто-армянские изоглоссы. [ Э.А. Макаев Армяно-кельтские изоглоссы. Кельты и кельтские языки. М., 1974. С. 52 – 54.]
Особое место среди работ, посвященных ареальной характеристике армянского языка занимает исследование Г. Зольта «Место армянского языка в кругу индоевропейских языков» [G. Solta. Die Stellung des Armenischen im Kreise der indogermanischen Sprachen. Wien, 1960 s.479-480]. Здесь автор еще раз подтверждает то положение, что наибольшее количество изоглосс, связывающих армянский язык с другими и.-е. языками относится к греческому. Однако основная заслуга Г. Зольта заключается в том, что он пересмотрел утвердившуюся еще с конца 19 в. точку зрения об отсутствии армяно-германских изоглосс и показал, что армянский язык обнаруживает ряд изоглосс, общих для греческого и германских языков, а также германских и балто-славянских. Очень интересна в этом отношении таблица частотности лексических изоглосс, приведенных Г. Зольта, где порядок следования языков отражает уменьшающуюся частотность:

1. Греческий
2. Древнеиндийский
3. Германские
4. Балтийские
5. Славянские
6. Латинский
7. Иранские
8. Кельтские
9. Албанский
10. Тохарский
11. Фригийский
12. Фракийский
13. Иллирийский
14. Хеттский

Четкую ареальную характеристику армянского языка дал Э.А. Макаев, который, анализируя результаты новейших работ, приходит к следующим выводам: «Количество эксклюзивных изоглосс армянского языка значительно меньше охватывающих его групповых изоглосс, что ясно говорит о центральном положении (курсив автора) армянского языка среди прочих индоевропейских языков.
Армянский язык, во всяком случае, в том, что касается его лексики, перебрасывает мост от арийских языков к балто-славянским и от греческого языка к италлийским, кельтским и германским языкам.» [Э.А. Макаев. Указ. соч., стр. 456]
Г.Б. Джаукян считает, что диалектная основа армянского языка «занимала серединная положение среди и.-е. диалектов и имела наиболее близкие связи, с одной стороны, с иранскими, с другой-с греческим и фригийским.»[Г.Б. Джаукян. Очерки по истории дописьменного периода армянского языка. Ереван, 1967, стр. 46-47]