[Bagirka]

Не просто стихи, но прекрасная песня Юрия Визбора.....

Ты у меня одна –
Словно в ночи луна,
Словно в степи сосна,
Словно в году весна.
Нету другой такой
Ни за какой рекой.
Нет за туманами,
Дальними странами.

В инее провода.
В сумерках города.
Вот ведь взошла звезда,
Чтобы светить всегда.
Чтобы будить в метель.
Чтобы стелить постель.
Чтобы качать всю ночь
У колыбели дочь.

Вот поворот, какой
Делается с рекой.
Можешь отнять покой,
Можешь махнуть рукой,
Можешь отдать долги,
Можешь любить других,
Можешь совсем уйти,
Только свети, свети.

[Avakovich]

Нельзя душой болеть за Палестину,
Забыв про наш Нагорный Карабах!
Нас в шорах держит ханжество и страх
Но совесть ведь одна, а истина – едина.
Нельзя оплакивать и сикхов, и индийцев,
И жертвы прочие насильственной борьбы,
Забыв, что и меж нами кровопийцы,
Забыв про сумгаитские гробы...

Эти стихи написал после трагических событий в Сумгаите Всеволод Тихомиров, доцент кафедры теоретической физики.
Когда некоторые политики кубанского разлива были озабочены вычислением «армянского процента» среди живущих в крае, Тихомиров посоветовал переключиться на подсчет числа армянских воинов, погибших при освобождении Кубани: на Кубани воевали три армянские дивизии и армянский кавалерийских полк....

[Arega]

Нельзя душой болеть за Палестину,
Забыв про наш Нагорный Карабах!
Нас в шорах держит ханжество и страх
Но совесть ведь одна, а истина – едина.
Нельзя оплакивать и сикхов, и индийцев,
И жертвы прочие насильственной борьбы,
Забыв, что и меж нами кровопийцы,
Забыв про сумгаитские гробы...

Эти стихи написал после трагических событий в Сумгаите Всеволод Тихомиров, доцент кафедры теоретической физики.
Когда некоторые политики кубанского разлива были озабочены вычислением «армянского процента» среди живущих в крае, Тихомиров посоветовал переключиться на подсчет числа армянских воинов, погибших при освобождении Кубани: на Кубани воевали три армянские дивизии и армянский кавалерийских полк....

Стихи искренние, жаль, только не дошли до кого следует.

[Avakovich]

Бадаевские склады в Ленинграде - там хранился запас продуктов для города, и фашисты, зная об этом, бомбили склады.
Этот пожар стал символом начала голода. Хотя, там продуктов было (по нормам того времени) всего на три дня.


А. Городницкий.

Неделя первая блокады,

Бои за Гатчину идут.

Горят Бадаевские склады

На низком невском берегу.

Мука сгорает. Над районом

Дым поднимается высок-

Красивым пламенем зелёным

Пылает сахарный песок.

Вскипая, вспыхивает масло,

Фонтан выбрасывая вверх.

Три дня над городом не гаснул

Печальный этот фейерверк.

И мы догадывались смутно,

Горячим воздухом дыша,

Что в том огне ежеминутно

Сгорает чья-нибудь душа.

Не понимали, обречённо

Вдыхая сладкий аромат,

Что вслед за дымом этим чёрным

И наши души улетят.

А в город падали снаряды.

Садилось солнце за залив,

И дом сгоревший рухнул рядом,

Бульвар напротив завалив.

Мне позабыть бы это надо,

Да вот, представьте, не могу...

Горят Бадаевские склады

На опалённом берегу

[Khristina]

жутко как, бедные люди...

[Avakovich]

В одном маленьком городе Финляндии я стоял на углу улиц Паасикиви и Маннергейма...

Довелось мне поездить по белому свету...
Раз в соборе стоял у могильных оград.
За одной упокоилась Елизавета,
а в соседней могиле -- Мария Стюарт.
Королевы при жизни своей враждовали,
и одна у другой ее жизнь отняла...
А потом они рядом, как сестры, лежали,
и история Англии дальше текла.
Тут родное я вспомнил, и стало мне жарко,
я такое представил, что мысли волчком:
на углу Павла Первого и Пастернака
будто занял я очередь за молоком.
Въехал против движенья на площадь Хрущева
по бульвару Высоцкого я, например.
И в районном ГАИ Александра Второго
меня долго мурыжил милиционер.
Никогда не страдал я тоской по царизму,
не эсер, не кадет я и не монархист...
Все, что в прошлом случалось когда-то в Отчизне,--
не для правок, дописок и вымарок лист.
Мы хромые, кривые, глухие, косые,
мы послушные дети любых перемен.
Почему же истории нет у России?
Почему у нас только текущий момент?

Эльдар Рязанов

[Bagirka]

Он вообще молодчина, его стихи мне очень нравятся....

[Alexey]

Да, здорово. Верно подмечено, что все уважают свою историю, чтобы в ней не произошло. Только у нас, "текущий момент", и солнце-подобные лидеры.

[Arega]

у нас, в смысле в бывшем СССР, только все сносить и разрушать привыкли.

[Bagirka]

Одно из моих любимых у Гумилева, "Лес", - красивое и загадочное, как моя жизнь....

В том лесу белесоватые стволы
Выступали неожиданно из мглы.
Из земли за корнем корень выходил,
Точно руки обитателей могил.

Под покровом ярко-огненной листвы
Великаны жили, карлики и львы
И следы в песке видали рыбаки
Шестипалой человеческой руки.

Никогда сюда тропа не завела
Пэра Франции иль Круглого Стола,
И разбойник не гнездился здесь в кустах,
И пещерки не выкапывал монах -

Только раз отсюда в вечер грозовой
Вышла женщина с кошачьей головой,
Но в короне из литого серебра,
И вздыхала и стонала до утра,

И скончалась тихой смертью на заре,
Перед тем как дал причастье ей кюре.

Это было, это было в те года,
От которых не осталось и следа.
Это было, это было в той стране,
О которой не загрезишь и во сне.

Я придумал это, глядя на твои
Косы - кольца огневеющей змеи,
На твои зеленоватые глаза,
Как персидская больная бирюза.

Может быть, тот лес - душа твоя,
Может быть, тот лес - любовь моя,
Или, может быть, когда умрем,
Мы в тот лес направимся вдвоем.

[Khristina]

Какое интересное и необычное, заставляющее задуматься...

[Alexey]

Жутко, но правда, красиво.

[Khristina]

Поймет не тот, кто много видел
А тот, кто много потерял.
Простит не тот, кто не обидел,
А тот, кто многое прощал.

Осудит каждый, кто не в силах
Пути другому уступить,
Ревнует только тот, в чьих жилах
Кровь никогда не закипит.

И боль чужую взять не сможет
Кто выгодой своей живет,
И грусть ночами не тревожит
Тех, кто любви не познает,

И счастья встречи не узнает,
Кто расставаньем не дышал.
Лишь тот, кто многое теряет
И цену многому познал!

[Arega]

Арсений Тарковский

ПЕРВЫЕ СВИДАНИЯ

Свиданий наших каждое мгновенье
Мы праздновали, как богоявленье,
Одни на целом свете. Ты была
Смелей и легче птичьего крыла,
По лестнице, как головокруженье,
Через ступень сбегала и вела
Сквозь влажную сирень в свои владенья
С той стороны зеркального стекла.

Когда настала ночь, была мне милость
Дарована, алтарные врата
Отворены, и в темноте светилась
И медленно клонилась нагота,
И, просыпаясь: "Будь благословенна!" -
Я говорил и знал, что дерзновенно
Мое благословенье: ты спала,
И тронуть веки синевой вселенной
К тебе сирень тянулась со стола,
И синевою тронутые веки
Спокойны были, и рука тепла.
А в хрустале пульсировали реки,
Дымились горы, брезжили моря,
И ты держала сферу на ладони
Хрустальную, и ты спала на троне,
И - боже правый! - ты была моя.

Ты пробудилась и преобразила
Вседневный человеческий словарь,
И речь по горло полнозвучной силой
Наполнилась, и слово ты раскрыло
Свой новый смысл и означало царь.

На свете все преобразилось, даже
Простые вещи - таз, кувшин,- когда
Стояла между нами, как на страже,
Слоистая и твердая вода.

Нас повело неведомо куда.
Пред нами расступались, как миражи,
Построенные чудом города,
Сама ложилась мята нам под ноги,
И птицам с нами было по дороге,
И рыбы подымались по реке,
И небо развернулось пред глазами...

Когда судьба по следу шла за нами,
Как сумасшедший с бритвою в руке.

[Arega]

Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверзтую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.

Застынет всё, что пело и боролось,
Сияло и рвалось:
И зелень глаз моих, и нежный голос,
И золото волос.

И будет жизнь с ее насущным хлебом,
С забывчивостью дня.
И будет всё — как будто бы под небом
И не было меня!

Изменчивой, как дети, в каждой мине,
И так недолго злой,
Любившей час, когда дрова в камине
Становятся золой,

Виолончель и кавалькады в чаще,
И колокол в селе…
— Меня, такой живой и настоящей
На ласковой земле!

К вам всем — что мне, ни в чем не знавшей меры,
Чужие и свои?! —
Я обращаюсь с требованьем веры
И с просьбой о любви.

И день и ночь, и письменно и устно:
За правду да и нет,
За то, что мне так часто — слишком грустно
И только двадцать лет,

За то, что мне прямая неизбежность —
Прощение обид,
За всю мою безудержную нежность
И слишком гордый вид,

За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру…
— Послушайте! — Еще меня любите
За то, что я умру.

8 декабря 1913

[Bagirka]

Последнее - помню, Пугачева пела песню на эти слова....

[Khristina]

Андрей Вознесенский

САГА
Ты меня на рассвете разбудишь,
проводить необутая выйдешь.
Ты меня никогда не забудешь.
Ты меня никогда не увидишь.

Заслонивши тебя от простуды,
я подумаю: "Боже всевышний!
Я тебя никогда не забуду.
Я тебя никогда не увижу".

Эту воду в мурашках запруды,
это Адмиралтейство и Биржу
я уже никогда не забуду
и уже никогда не увижу.

Не мигают, слезятся от ветра
безнадежные карие вишни.
Возвращаться — плохая примета.
Я тебя никогда не увижу.

Даже если на землю вернемся
мы вторично, согласно Гафизу,
мы, конечно, с тобой разминемся.
Я тебя никогда не увижу.

И окажется так минимальным
наше непониманье с тобою
перед будущим непониманьем
двух живых с пустотой неживою.

И качнется бессмысленной высью
пара фраз, залетевших отсюда:

"Я тебя никогда не забуду.
Я тебя никогда не увижу".

[Alexey]

Красивые стихи, помню и песню,Караченцев пел.

[Avakovich]

Вспомнил Расула Гамзатова



Я СМОТРЮ НА АРАРАТ

Как армянин, я Арарат люблю,
Как армянин, с ним вместе я скорблю.
Туман его, дыхание его
Сгущаются у сердца моего.

И мнится мне, не луч зари горит,
А кровь армян снега его багрит.
И кажется, не дождь сечет туман,
А льются слезы горькие армян…

Потоки слез текли века подряд –
Ты их вобрал, безмолвный Арарат…
И сам мечтал столетья напролет
Увидеть близко свет севанских вод…

О, как же прочен снег извечный твой,
Коль он не тает от тоски людской!

Смотрю я на далекий Арарат,
Любовью и волнением объят!

[Bagirka]

Насколько я знаю, сам Гамзатов не писал по-русски, - интересно, кто переводчик?.....Не удивлюсь, если армянин, - хорошо прочувствовано, - хотя еще неизвестно, как это звучит у Гамзатова....