Отправлено 29 Февраль 2008 - 12:32
путешествие в Ереван. Часть 14
К Прутянам я вернулся, как в родной дом. И мне были рады. Дядя Сёма немного пожурил, но без особой досады. Все очень развеселились, когда я пожаловался на то, что мне не хочется больше спать в таком холоде, как у тёти Фикса. "Это даже не операционная. Просто — морг!" Гарик сказал, что Фикс звонил ему несколько раз и высказывал некоторые волнения. Это тоже стало причиной небольшого веселья, и я пошёл скоблить щёки.
Выхожу к столу и сажусь как обычно рядом с дядей Сёмой. Женщины хлопочут по хозяйству, и Гарик садится рядом. "Хочешь выпить?" — я не против. И тут Прутик посылает сына в магазин за водкой. "Как? Он же ребёнок! Ему всего 14." — "Не волнуйся: его в магазине знают." Я не спорю, но обижаюсь: "Я же спрашивал, что надо купить!" Гарик переводит разговор: "А сейчас, кстати, Артак придёт. Он уже звонил." разумеется, я не против и пока ходит "гонец" я рассказываю про тот рыбный прилавок, на котором были только русские ценники. "Это потому, — говорит дядя Сёма, — Что эти двоечники просто НЕ ЗНАЮТ, как названия этих рыб на армянском!" Мне не верится. Но дядя Сёма уверен и даже немного рассержен. Для пущей увесистости своих аргументов он произносит несколько названий. После некоторых колебаний Гарик присоединяется к нему. Я уже не спорю.
Приходит Фикс и тут поспевает водка. На обед толма, а я её очень люблю. Прутик ругает сына: посылал его за "мальком", но тот принёс большую бутылку. Звучит тезис о том, что за такую стоимость её будет невозможно пить. Однако открываем, и я понимаю, что она всё же лучше того, что нам подавали в "Поплавке". И это несмотря на полную беззвестность марки. Плотно закусываем, благо еда внешне непритязательна, но божественно вкусна. Артак интересуется моими планами на вечер. Говорю, что хочу поехать в Центр и пройти по Проспекту в поисках музыкального и книжного магазинов. "Зачем тебе музыкальный магазин?" — "Меня друг попросил купить ему хороший дудук." — "Ты уверен, что тебе нужен именно дудук?" — "Уверен." И тут все присутствующие начинают напрягать память, пытаясь найти в её закоулках современный магазин музыкальных инструментов. В итоге сходятся на том, что на Проспекте точно есть книжный (но никто не вспомнил где именно!) и вполне может быть и музыкальный. "Давай Гарик останется дома, а я поеду с тобой", — говорит Фикс. "Но ночевать вернусь к Прутику. У тебя холодно." Никто не возражает.
Доедаем то, что у нас в тарелках и, оставив едва ли меньше, чем пол-бутылки одеваемся. Надо сказать, что выпили мы ровно столько, сколько было необходимо для того, чтобы я окончательно согрелся и почувствовал в теле лёгкость, способствующую путешествиям пешком. Выходим на улицу, где уже начинает вечереть. Снова автомобиль, взятый на остановке, и снова мы, неспеша беседуя едем вниз. Как обычно, это не занимает более пятнадцати минут, и вот уже снова мы около "Поплавка". Слава богу, Артак не порывается снова в него зайти: фактически мы только что из-за стола, а на улице неминуемо темнеет.
Прежним маршрутом доходим до Оперы, и переходим на другую сторону магистрали. На улице холодно: усилившийся к вечеру мороз заметно кусает щёки и пробирается к рукам сквозь шерстяные перчатки. Смотрю на Артака и удивляюсь тому, что он ходит с непокрытой головой и с голыми руками. Мы проходим по тротуарам, которые несмотря на плотное движение пешеходов, покрыто толстым слоем льда по большей части абсолютно нескользкого — посыпанного где серым песком, где толчённым туфом. Как и всякий центральный проспект любого города, Месроп Маштоц является бесконечной чередой разнообразных магазинчиков, кафе, ресторанов и общественных зданий. Мы идём по одной его стороне и рассматриваем попадающиеся нам торговые точки. Ничего похожего на искомое! Кроме того я пытаюсь смотреть на противоположный край и, сквозь достаточно плотный поток автомобилей и пешеходов, отыскать там хоть что-то напоминающее торговлю музыкальными инструментами. Безуспешно. Я вижу большое количество красивых и дорогих магазинов, неприступных ресторанов и понимаю, что жизнь здесь бьёт через край: прохожие прилично и порой даже роскошно одеты, столики кафе заняты, на дороге нет-нет, да и проедет современный джип. Сама собой приходит мысль о том, что у нас на Невском тоже нет магазина, в котором можно купить балалайку или свирель. Такие магазины прячутся в менее престижных местах скорее всего, просто не в состоянии отрабатывать настолько высокую арендную плату. Так неспеша мы доходим до угла улицы Амиряна. "Ну дальше там уже ничего не будет", — уверено произносит Фикс. Мы переходим дорогу и продолжаем путь по правой стороне Амиряна. И здесь тоже нет ничего похожего. Так же я и не встретил ни одного книжного. Мне это странно, но я думаю, что велик шанс, что мы просто не смоли его увидеть на противоположной стороне, а идти практически тем же путём вверх совсем не хотелось.
В этот момент раздаётся звонок Питона: "Ты где?" Рассказываю ему и о том, что мы почти у Площади, и о том, что ищем. Питон тоже не помнит точно, где "музыкально-книжные" и выдвигает предположение, что магазины в любом случае вскорости закроются. "Вы погуляйте ещё немного: мне нужен ещё часок, чтобы закончить работу. А потом приходите ко мне в офис, и мы решим куда пойти отдохнуть". На том и порешили, несмотря на то, что Фикс уже начал замерзать... Мы бодренько дошли до Площади Республики и пересекли её. Улица Тиграна Меца встретила нас вновь сгустившейся толпой и призывными огнями маленьких и более доступных кафе и магазинов. Признаться, мне не очень нравится рекспектабельный официоз любой центральной улицы — я даже в Петербурге избегаю прогулок по Невскому проспекту — и здесь мне кажется гораздо уютнее, чем в районе Оперы. Может быть потому же, когда я жил в Ереване, нам гораздо больше нравилась уютная Абовяна, чем холодный Проспект?
Мы снова не доходим до кинотеатра "Россия". Но на этот раз мы поворачиваем не направо, а наоборот — налево, в сторону "Вернисажа" и, соответственно, ближе к офису нашего одноклассника. Мы проходим через множество детских аттракционов, каруселей и качелей, украшенный многочисленными разноцветными лампочками. Безлюдно. "У вас есть такое?" — спросил почему-то Фикс. "Конечно," — отвечаю. Идём дальше, но Артак начинает жаловаться на то, что у него сильно мёрзнут уши. Предлагаю зайти куда-нибудь погреться и вот мы уже идём бульваром в сторону того "Владимира Ильича", в котором мы пробовали хаш. Однако в этот раз мы стараемся держаться ближе к офису Питона. Найти что-нибудь сразу не удаётся, но наконец находим на краю зелёного массива небольшую "стекляшку", в которой очень холодно, несмотря на работающий электрический вентилятор с раскалёнными спиралями. Здесь есть свободный столик и мы просим, чтобы нам срочно принесли закусить. Буквально через две минуты мы уже выпиваем по первой рюмке и закусываем сыром, зеленью и солениями...
Питон не мог освободиться ещё достаточно продолжительное время. При этом его не было и в офисе. Мы уже съели по порции очень вкусного кебаба и совсем согрели себя изнутри волшебной огненной водой. Наконец он позвонил нам и сказал, что уже едет к "Вернисажу", а нас в офисе примут его работники. Расплатившись за ужин, выходим на улицу и всё-таки отмечаем, что внутри немного теплее, чем снаружи. "А летом", — говорит Фикс, — "Здесь всё вокруг заполнено самыми разнообразными ресторанами и кафе!" Я охотно верю. Тем более, что хорошо помню тёплые ереванские вечера, а посиделки под открытым небом почему-то популярны и в наших, ленинградских, дождливых "палестинах". Мы проходим через тёмный сквер и поднимаемся на последний этаж офисного здания в то время, когда там почти никого нет. Идём по тёмному коридору на далёкий свет к офису, в котором нас уже ждут, но Артака ещё нет.
Минут через двадцать появляется Питон, извиняется и продолжает решать какие-то вопросы прямо в нашем присутствиии. Мы с Фиксом греемся растворимым кофе и покорно ждём ещё какое-то время. Наконец работникам даны последние инструкции, подписаны какие-то бумаги, и Питон возвращается к нам: "Давайте пойдём куда-нибудь посидим, выпьем." Некоторое время обсуждаем какие-то варианты и в итоге решаемся всё на тот же "Поплавок". Едем туда на всё той же белой "Ниве". "Кстати, ты помнишь, что собирался вместе с нами съездить в Гюмри?" — спрашивает Питон. И действительно: он собрался туда по делам своей фирмы, устанавливать новое оборудование и предлогал мне составить им компанию. "Отправляемся завтра утром. В девять часов за тобой приедет машина. Прямо в Джрвеж. Выйдешь к девяти на остановку?" Я без колебаний соглашаюсь: давно в детстве (за несколько лет до спитакского землетрясения) я бывал в Кировакане, а в Ленинакане никогда не был. Как можно отказаться возможности хоть немного увидеть ещё один город?
Мы подъезжаем к "Поплавку" уже достаточно поздно. Внутри есть публика, но и свободный столик для нас нашёлся. Заказываем выпивку, соки и кофе. Приносят водку, которая кажется лучше той, которая была в прошлый раз, но всё равно ужасна. Достаточно громко звучит джаз: на сцене молодая певица, которой аккомпанируют пианист, бас-гитарист и барабанщик. Играют слажено и достаточно эмоционально — настолько, что иногда я отрываюсь от дружеской беседы и немного слушаю. Фикса это явно веселит: "Хорошо играют?" Отвечаю, что вполне. С очень хитрым прищуром следует вопрос: "А у вас такое место есть?" Я почему-то отвечаю "нет". Фикс удовлетворён.
В этот момент я наконец замечаю то, что ищу глазами уже какое-то время: слева от сцены, за углом от музыкантов расположен микшерный пульт. Чтобы заметить это мне пришлось внимательно осмотреть весь зал, который заметно просторнее, чем наши джазовые кафе. Но, главное, я заметил молодого человека, который частенько выходил к дальнему от музыкантов концу зала (к барной стойке) и с критическим выражением лица слушал некоторое время музыку и вновь уходил в направлении сцены. "Смотрите: это мой коллега", — говорю одноклассниками и показываю на этого паренька. Фикс некоторое время наблюдает за его поведением, а потом спрашивает: "Ну и как — хорошо он работает?" Я отвечаю, что вполне на уровне, а сам думаю о том, как бы с ним познакомиться.
Звучит очередной тост, и новый залп отвратительной водки вливается в желудок. Ещё несколько минут мерной беседы, алкоголь снимает последние рамки, и я решаюсь идти знакомиться. Встаю, неторопясь подхожу к пульту (кажется Yamaha) и коротко представляюсь оператору. Он улыбается и легко идёт на контакт. Говорю, что хочу немного пообщаться, поговорить о музыке и подарить CD, записанный мной. "Окей," — говорит он, — "Где вы сидите? Ага... Я немного ещё подстрою, и подойду к вашему столику. Хорошо?" Я возвращаюсь и сообщаю об этом ребятам. "Отлично!" — говорят они в один голос. Мы немного ждём, потом выпиваем и вот коллега уже рядом с нами. Приглашаем его сесть и собираемся налить ему стопочку. Он отказывается: работа только начинается и ещё рановато. Мы не настаиваем. Фикс представляет каждого из нас, и мы узнаём, что нашего собеседника зовут Армен. Я рассказываю о том, что специализируюсь на студийной работе, протягиваю свою визитку и дарю заготовленный для такого случая диск с инструментальной музыкой, который был записан уже более пяти лет назад. Меня очень интересует местная музыкальная жизнь, записи и живое общение с коллегой. Выясняется, что утром/днём Армен тоже работает на студии и записывает самую разнообразную музыку. В том числе и с "народным заквасом". А в "Поплавке" работает практически каждый вечер с девяти вечера. Это очень интересно.
Мы спрашиваем его совета по поводу покупки дудука и про магазин инструментов. Армен не знает магазины, но говорит о том, что дудук, купленный на "Вернисаже" может не только не строить по интервалам, но и размотнуть от слюны и времени. "Надо искать настоящего мастера. Или покупать у практикующего музыканта." "Это — хорошая мысль!" — говорит Фикс и загадочно улыбается, — "Есть идея." тут Армен убегает что-то подкрутить, а мы интересуемся о том, что придумал Фикс. "Ты сходи на "Вернисаж" и просто узнай, сколько стоит там дудук. Для того, чтобы мы хоть как-то были в курсе цен и могли понимать, что нам предлагают... Зайдём вечером к моим родственникам. Там должен быть старинный дудук..."
Я договариваюсь с вернувшимся Арменом о том, что на днях вечерком обязательно сюда зайду и принесу ему записи моей любимой финнской группы, а он поделится со мной армянскими записями — в том числе тем, что записал сам. И ещё мы обсудим, понравился ли ему подаренный CD. Мне кажется, что наше общение обоюдноприятно, но времени уже много: завтра рано ехать более 100 километров в автомобиле... Мы допиваем водку (местный звукач "пробует" её вместе с нами), расплачиваемся и прощаемся. Выходим в морозную ночь. Питон садится за руль сврего автомобиля. Мы с Фиксом буквально с ту же минуту ловим такси для позднего перемещения в Джрвеж и едем сквозь подсвеченный ночной Ереван в северо-восточном направлении.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
По Хуану и сомбреро!
Мучения те еще...Особенно зимой.
Создай тему, а Новенькой дадим пароль почитать... 
Вход
Регистрация
Помощь
Цитата
